– Отпустите меня, я буду кричать!
– Да я вас не держу, мне нужна улица Гагарина, где это?
– Я не знаю! – И она тут же с той же скоростью потопала дальше.
Я остался стоять под дождем, мокрый, с ободранной щекой. Васильков я уже ненавидел. Интересно, здесь все такие истерички? Я развернулся и пошел обратно к пятиэтажкам, только шел уже куда медленнее, от дождя прятаться смысла не было никакого, я промок до нитки. Как только я вновь поравнялся с четырехэтажным домом, из того же подъезда вышел человек, правда, это была уже женщина лет пятидесяти. В руках она тоже держала зонт (хотя чего удивляться, дождь на улице) и также двигалась в моем направлении. Ну что, еще раз рискнуть и получить зонтиком по морде? Я сразу представил свой внешний вид: мокрый, со взлохмаченными волосами и окровавленной щекой, и тут же передумал к ней подходить. Ну, вообще, к черту эту Гагарина, найду какую-то маршрутку и вернусь в Столицу.
Но неожиданно женщина первой обратилась ко мне:
– Молодой человек, у вас щека порезана. С вами все в порядке?
Надо же, может, она тоже неместная?
– Ничего страшного, расцарапал случайно. А вы не подскажите, где здесь улица Гагарина?
– Вы идете в противоположном направлении. Вам вон туда, – и она показала рукой в сторону, откуда я приехал со Столицы.
– Это недалеко от Васильковского кладбища?
– Да, там близко будет. Идите ко мне под зонтик, я проведу вас до магазина. – Я нагнулся к ней под зонтик, но предлагать его понести самому, хотя я был выше ее ростом, не стал, это было бы нагло. – А вы откуда к нам приехали?
– Я со Столицы, к маме своего друга приехал в гости, адрес есть, а города совсем не знаю, еще и под дождь попал.
– А почему к маме друга, а не к самому другу приехали?
– Он умер прошлым летом, вот решил его мать навестить.
– Какой ужас, а как друга звали, может, я знаю?
– Вряд ли, они переехали сюда сравнительно недавно, года два назад.
– И все же как? – Женщина-таки решила выяснить имя Димки. Я посмотрел ей в глаза и за внешне приятной и благовидной улыбкой уловил еле заметное напряжение. Губы женщины по-прежнему улыбались, но глаза, я эти глаза уже точно где то видел! И при этом совсем недавно! Но где?!
– Тимур Мамаев, – я соврал и не сводил глаз с ее лица.
Ее глаза потускнели, улыбка чуть дрогнула, но тут же лицо ее вновь приобрело прежнюю приветливость.
– Нет, этого мальчика я не знаю. Но помню, что прошлым летом на улице, которую вы назвали, умер сын моей знакомой. Подождите, как же его звали? – Она подняла брови кверху, на лбу ее образовались складки, женщина даже чуть замедлила шаг. – Кажется, Дима, а фамилия, О. О. – женщина с выжиданием посмотрела на меня, но я на уловку не поддался. – Обухов, точно! – И лицо ее просияло сначала в радостной улыбке, а затем, как бы вспомнив, что человек все-таки умер, она скорчила сострадательную гримасу.