Соня почему-то задерживалась, и чтобы как-то отвлечься от тревожащих мыслей, я решил еще раз прочесть стихотворение на открытке.
У красоты смертельный лик,
И слезы неба будут долго.
Ты злую глупость совершил,
И к двадцати трем ты вновь один.
Я прочитал еще один раз, затем еще и еще. Содержание открытки было совершенно другим! Вернее, другими были только последние две строчки стихотворения. Теперь оно было адресовано явно лицу мужского пола, то есть адресатом вполне мог быть я. И опять это число 23, которое меня постоянно преследует. Я резко посмотрел на часы за своей спиной, было без пяти минут одиннадцать. Стихотворение точно написано для меня. И что значит «злую глупость совершил»? Но времени на раздумья у меня не было. На пороге появилась Соня.
13 апреля. Четверг. Вечер – 14 апреля. Пятница. Ночь
Соня стояла в проеме двери и смотрела на меня. Звонки в дверь прекратились, но на веранде слышался какой-то шорох и тяжелое дыхание. Как будто кто-то с трудом разувался.
– Кто-то пришел?
Но на мой вопрос Соня не ответила. Напротив, ее тело наклонилось ко мне, и она двинулась на меня. Я машинально наклонил торшер в ее сторону и тут же закричал. На меня смотрело перекошенное иссиня-белое озлобленное лицо, лишь слегка напоминающее лик прежней Сони. Лицо и руки у нее были покрыты темными синяками, нос и подбородок были вытянутыми, как у покойников, а сами глаза покрыты затекшей желтой пеленой. Чудовище, некогда бывшее Соней, вытянуло вперед руки и двигалось в мою сторону, мой крик его (или ее?) не остановил. Я вскочил и забежал за стол. Соня продолжала стремительно двигаться в мою сторону, машинально откидывая ногами стулья, попадавшиеся ей на пути.
С веранды послышался ответный крик. Но я на него уже не обратил внимания, так как Соня вскочила на стол, разделяющий нас, и быстро засеменила по нему в мою сторону. Моментально была опрокинута ваза с двумя искусственными цветками, и один из них прилетел ко мне. Я потянул за края скатерть в попытке сбросить Соню со стола, но только усугубил ситуацию, притянув чудовище еще ближе к себе.
– Иди-и сюда-а… – Соня зашипела, и от этого стало совсем жутко.
Было ясно, что это чудовище ничего общего, помимо оболочки, с прежней Соней не имеет. Я дико закричал второй раз и кинулся в соседнюю комнату. Это была спальня и одновременно тупик дома. Я оказался в западне, но, прежде чем я бросился обратно к двери, чтобы закрыть ее, меня опередили. На пороге уже стояла Соня и, неестественно вывернув назад руки, умудрилась закрыть огромные белые двери в спальню. Какого-то черта в углу стояла швабра, и, прежде чем я успел об этом подумать,