– Ты ничего не путаешь? – уточнил он.
– Я никогда ничего не путаю. – Ему показалось, или она и впрямь подмигнула?
– Тогда, значит, просто несешь какую-то ерунду… Кто это меня любит? И вообще, с чего вдруг меня любить? Что во мне такого особенного?
– Да в тебе-то ничего особенного, – проговорила она, задумчиво покачивая босоножкой на высоченной платформе. – Тут, видимо, дело не в тебе, а в женщинах. Они вообще странные существа… Им только дай волю – обязательно будут кого-нибудь любить. У вас, мужиков, полно других дел: война, бизнес, самоутверждение, изобретения… Для вас любовь – это лишь один из эпизодов, деталь в общем механизме жизни, часто и не очень-то важная деталь. А женщина без любви не существует, она ею переполнена. И если не найдет, на кого ее излить, – на ребенка ли, на мужчину ли, – то будет чувствовать себя моральным уродом… До самой встречи со мной, когда бы я к ней ни пришла.
«Видел бы ее сейчас кто-нибудь… – пронеслось в голове у Малахова. – Подумал бы: вот сидит шикарная девчонка и рассуждает о любви. Ему бы и в голову не пришло, что это – Смерть. Смерть, разглагольствующая о любви. Абсурд».
– Ну почему же? – Она, похоже, даже слегка обиделась на его мысли. – Не так уж я далека от любви, как ты думаешь. Даже наоборот. Мы с ней близки, точно сестры, которые хоть и ссорятся, но существовать друг без друга не могут. Этакие заклятые подруги. Она мне интересна, потому что любовь – самая яркая из ваших страстей. Может быть, и не самая сильная; страх, ненависть, отчаяние… Но с ними мне все ясно, а любовь… Тут совсем другое. Она для меня любопытна. И мы часто сталкиваемся с ней. Бывает, она приводит человека ко мне, бывает, отнимает его у меня. И я могу уступить.
– Как это? – не понял Виталий.
– Как приводит? Да очень просто! Мало ли случаев, да еще у молодых, когда мозгов в голове немного. Ах, он меня не любит, ах, он меня бросил, ах, он нашел другую. И раз бритвой по венам. Или в окно. Или горсть таблеток в рот…
Он слегка поморщился, раздосадованный тем, что она его не понимает. Обычно всегда заглядывает в его мысли – не успел он подумать, а она уже тут как тут. А сейчас отвечает не на тот вопрос. Или это специально?
– То, что можно, как в книгах пишут, умереть от любви, для меня не новость. Правда, я всегда считал это глупостью, а уж сейчас… Я говорю совсем о другом. Как может любовь спасать от смерти? Разве это не поэтический оборот?
Она рассмеялась, снова тряхнула густыми темно-рыжими волосами.
– Да нет, мой милый, это как раз и самая что ни на есть реальность… Вот возьми для примера хоть своего знакомца писателя. Если бы не его жена, я бы сразу его забрала, когда у него приступ был. А она не дала. Соседку-врача среди ночи разбудила, «Скорую» вызвала, всех на ноги подняла… И я ей уступила.