– Добрый день, – сказал на хорошем русском языке тот, что постарше. – Мы бы хотели видеть госпожу Барбару Шмидт и господина Германа Шмидта.
– Проходите, пожалуйста, проходите, – Бася шире отворила входную дверь. – Мы вас ждем.
Они очень долго вытирали ноги о коврик.
– У вас немножко грязно на улице, – виновато пояснил старший. – Даже машина не спасает.
Мы с Басей почувствовали себя виноватыми, что у нас на улицах немножко грязно.
– Ой, да проходите, не обращайте внимания, – забеспокоилась бабушка.
Стали знакомиться. Тот, что помладше, был Вильгельмом Лейшнером, поверенным Отто фон Фриденбурга. А господин постарше, он представился как Курт Гранау, оказался его секретарем.
– А вы, наверное, госпожа Барбара Шмидт? – спросил секретарь.
– Да, это я, – улыбнулась Бася.
Гости прошли в глубь широкого коридора генеральской квартиры. Посмотрели вверх, в восхищении закивали головами и перебросились парой фраз на немецком языке.
– Na ja, die Zimmerdecken sind hoch[12], – согласилась Бася. – Dazu auch eine antike Stuckarbeit. Allerdings wurde hier seit langem nicht renoviert.[13]
– Beherrschen sie Deutsch…[14] – улыбнувшись, сказал Лейшнер. – Aber gewiss! Wie ich es ausser Acht lassen koennte?[15]
Я не удержался и тоже вступил в разговор.
– Ich glaube, dass wir uns miteinander verstaendigen wuerden[16], – сказал я.
– Soweit ich sehen kann, – обратился с улыбкой Лейшнер к Гранау, – haben wir gerade dasjenige Haus gefunden.[17]
Мы все четверо дружно рассмеялись. Бася, извинившись, отошла на кухню.
– Сейчас будет кофе, – сказала она. – А пока, Герман, ты можешь проводить гостей в кабинет. Я думаю, им будет там интересно.
Она оказалась права. Кабинет Курнышова привел гостей в восторг. Они принялись рассматривать фотографии, висящие на стенах, а там было на что посмотреть: генерал у танка «Т-34», у стен Рейхстага, на фоне колонны военнопленных, с маршалом Рокоссовским, с маршалом Коневым. А вот в доме генерала снят сам легендарный маршал Жуков – сидит в окружении других гостей за большим круглым столом, который и сейчас сохранился в зале. Видно, эти немцы хорошо знали историю. А если учесть, что эти две истории были туго переплетены в одну, это было и немудрено. Натыкаясь то тут, то там на известные по событиям Второй мировой лица, они легко называли фамилии, радуясь при этом, как дети.
Не успели они закончить осмотр, как заглянула моя дорогая Ба и пригласила всех в столовую. Я представил гостям свою сестру Викторию, ее жениха Игоря и подругу Елизавету. Немцы раскланялись с ними, Лейшнер выразил свое восхищение красотой и отличным вкусом москвичек, Курт Гранау перевел его слова, и все дамы были очень довольны.