Я верю: ТАМ мы встретимся. Если я, конечно, попаду в рай.
Ты не забыла нашу последнюю ночь в Альпах? Все остается в силе.
Навсегда твой Отто.
9 декабря 2001 года».
Дочитав, я поднял удивленный взгляд на сестру. Я ровным счетом ничего не понимал.
– Ты можешь хоть что-нибудь мне объяснить?
– Могу, – кивнула она.
Однажды утром почтальонша, уже много лет доставлявшая почту в наш дом, принесла заказное письмо для моей бабушки. Но той не оказалось дома – очевидно, вышла за покупками, – и почтальонша, давно привыкшая считать Басю и Курнышовых одной семьей, позвонила в дверь Виктории. Сестра, как обычно в это время суток, крепко спала. Настойчивый звонок застал ее врасплох. Полусонная, ничего толком не соображая, она накинула на себя халат, открыла дверь, приняла конверт, машинально за него расписалась и вновь поспешила вернуться в постель. Проснувшись, она напрочь забыла о письме, которое, как выяснилось потом, в то утро просто бросила на стоящую в прихожей тумбочку для обуви. Причем бросила неудачно, так, что конверт упал, завалился между тумбочкой и стеной и провалялся там почти полгода. И только несколько дней назад, когда туда же упали ее ключи, Виктория полезла за ними и нашла какой-то желтый конверт. Удивленная, вскрыла его, даже не поглядев на адрес, и…
– Ты же знаешь, я когда-то учила немецкий. Суть писем я поняла сразу, потом, конечно, пришлось воспользоваться словарем…
– Но ты, разумеется, показала письмо Басе?
Виктория смутилась.
– Нет, Герман, не показала… – виновато улыбнулась она.
– Ну как же так? Почему?
– Видишь ли, я побоялась, – как-то совсем по-детски призналась сестра. – Все-таки наша Бася уже старый человек… Мало ли, что с ней может случиться от такого потрясения! Не дай бог, с сердцем плохо станет… А тебя нет рядом… Вот я и решила – сначала отвезу письмо тебе. В конце концов, тебя эта история тоже касается напрямую. А потом мы все расскажем Басе. С тобой вместе.
– Так вот, что означали твои слова, что у меня есть миллион… – задумчиво проговорил я. – О том, кто был ее мужем и отцом моей мамы, Бася никогда не рассказывала, сколько бы я ни просил. А он, получается, немец и состоятельный человек…
– Похоже, что очень состоятельный, Герман.
Я еще раз внимательно прочитал первое письмо, потом – второе… Потом и то и другое еще раз.
«Если все это не сон, – забрезжила у меня слабая надежда, – то это же… Это же шанс спасти Светку! Тут написано – движимое и недвижимое имущество принадлежит внуку Барбары Шмидт и Отто Фриденбурга. И этим внуком являюсь я – Герман Шмидт… Невероятно! Если все наследство быстро продать, может, и наберется этот проклятый миллион!»