– Але? – мой голос спросонья был сиплым.
– У тебя под дверью сверток, – отвечал глуховатый голос. И прежде чем я успел что-то понять, в трубке раздались короткие гудки.
Я буквально слетел с постели и, как был, босиком, в трусах, вылетел в коридор. С непривычки я очень долго возился со всеми этими запорами и засовами, громыхая и чертыхаясь. Но никакого свертка за входной дверью не оказалось. Что за шутки! Я растерянно оглянулся по сторонам и наконец увидел то, что искал, – только у соседней двери. Ну, конечно же! Я ведь ночевал у Виктории в комнате для гостей. А сверток лежал около Басиной квартиры.
Схватив кассету (я уже не сомневался, что в рекламную газету завернута именно кассета, а не что иное), я помчался обратно. Где-то у Вики мне попадался на глаза видеомагнитофон, но от волнения я никак не мог вспомнить, где именно. Пришлось будить сестру. Я промчался по коридору и заколотил в дверь ее спальни. Минуты через две выскочила сестра – растрепанная, с вытаращенными глазами, запахивая на ходу халат.
– Герман? О Господи, что еще случилось?
– Вика, у тебя видак есть?
– Даже два. В спальне и в маленькой гостиной. А что, опять?..
– Да.
– Давай, давай сюда скорее!
Она торопливо разорвала бумагу, воткнула кассету и нажала кнопку на пульте. И мы снова увидели Светку.
Она стояла на стуле, все так же на темном фоне, в красном незнакомом платье и пела песенку. Качество съемки было еще хуже, чем в прошлый раз: изображение размыто, голос звучал глуховато. Дочка пела, как обычно, картавя – она не выговаривала букву «р»: «В тлаве сидел кузнечик, зеленый огулечик. Совсем как огулечик, зелененький он был».
Девочку сняли в полный рост, и видно было, что на ножках у нее новые, очень красивые сандалики, разрисованные тонкими линиями-травинками, с застежками в виде красных маков – казалось, что ножка утопает в траве.
– Видишь, с твоей дочкой все в порядке, – сказал все тот же невнятный голос за кадром. – Она даже поет. А за тобой мы внимательно наблюдаем. Пока делаешь ты все правильно. Продолжай в том же духе. Оформляй визу, поезжай в Германию, получай свое наследство и привози нам деньги. Как только у нас будет миллион, у тебя будет дочь. – На этом «кино» прекратилось.
Это было невыносимо. Я со стоном опустился прямо на пол.
– Вика, они не блефуют! Они и правда все знают… И что я был в посольстве, и где я остановился в Москве… Получается, они действительно наблюдают за мной – и во Львове, и здесь в Москве.
– Герман, но как же так может быть? – Вика была растеряна. – Я знаю, такое возможно, я столько раз и в кино видела, и в книгах читала… Но ведь для этого нужна целая система, специальная аппаратура и все такое… Неужели против тебя выступает целая бандитская группировка?