Раз, насвистывая, Михаил Иванович в новеньких погонах вице-полковника лейб-гусарского полка шел по залитому августовским нежарким солнцем коридору дворца. Деревянный паркет тепло сиял, в спине у князя была блаженная ломота. Ночью он не успел выспаться и мечтал, поскорее разделавшись с поручением, завалиться дома на чистое душистое белье, а к вечеру продрать глаза - и вся карусель по новой.
На встречу ему двигалась невысокая фигурка в простом легком платье, отделанном только кружевом. Они поравнялись.
-- Доброе утро, Екатерина Романовна, - любезно улыбнулся ей князь.
Это была сестра его пассии. Гордячка и зануда.
Девушка ничего не ответила и, скроив презрительную гримасу, проскользнула мимо.
-- Не учтиво с вашей стороны, сударыня, не отвечать на приветствия, беззлобно заметил Михаил Иванович.
Младшая Воронцова обернулась.
-- Для меня гнусно здороваться с таким человеком как вы, князь, заявила она, прямо глядя ему в лицо.
От этого твердого взгляда из-под лобья Михаилу Ивановичу сделалось не по себе, хотя он ни в чем не был перед ней виноват.
-- Со мной? - Не понял князь.
Воронцова вспыхнула.
-- Если б я не была женщиной, я бы вызвала вас на дуэль! - Резко бросила она.
-- Но помилуйте, сударыня, за что? - Поразился Дашков.
-- Вы и правда настолько бесстыдны, что не понимаете меня? Или полагаете, что сделали честь нашему дому?
-- Ах, вот что! - Михаил начал догадываться. - Посылаете на мою бедную голову громы и молнии за то, что я осмелился подарить вашей сестре немного радости? Так что ж тут дурного? Она, кажется, не плачет.
Екатерина Романовна не ожидала такой наглости.
-- То, что вы называете радостями, у порядочных людей зовется бесчестьем! - Юная фрейлина была вся красна от негодования.
Дашков не знал смеяться ему или сердиться. Он впервые в жизни встречал такого отчаянного паладина дамской невинности.
-- Сдается мне, -- насмешливо сказал он, -- Вы просто завидуете сестре, - и доверительно склонившись к ней, добавил почти шепотом. - Но ведь можно сделать и так, чтобы она завидовала вам. А, Екатерина Романовна?
Он был готов прыснуть со смеху при виде ее побелевшего от оскорбления лица. В этот момент в конце коридора возникла грузная фигура отца юной фурии, Романа Илларионовича.
-- Папа! - крикнула маленькая Воронцова с наигранной веселостью. Идите сюда скорее, князь Дашков делает мне предложение.
Вот тут уже пришлось бледнеть Михаилу Ивановичу. Тяжелая медвежья лапа генерал-аншефа легла ему на плечо.
-- Ну что ж, князь, поздравляю, поздравляю, -- рассеянно произнес он, -- дело житейское. Хотя, -- папаша мегеры почесал нос, -- ума не приложу, что вы в ней нашли?