– Хорошо, я поеду с тобой. Но, если ты подставишь меня, я не стану молчать, я все расскажу, и то, что ты сейчас приехала ко мне, и то, что ты мне рассказала про Захара…
Я сорвала с вешалки куртку, ту самую куртку, в которой была в прошлый раз, помогла Беатрисс надеть шубу, и мы вместе с ней выбежали из квартиры. Вылетели на улицу. Было прохладно. Тополя шумели, но только листва была почему-то черная. Мы остановили первую попавшуюся машину. Беатрисс назвала адрес.
Куда я ехала? Зачем? Разве не знала, чем все это кончится? Меня снова мутило, голова кружилась, и только Беатрисс сидела рядом с вполне осмысленным взглядом и знала, что делает.
На полпути я попросила остановить машину. Меня вырвало. Я сказала Беатрисс, что никуда не поеду, что с меня хватит. Мне показалось, что на лице ее оставались следы от моих ударов, пощечин… Или же это была игра светотени? Где мои вчерашние холодные рассуждения и здравый рассудок?
– Куда же ты? – Она вылезла следом и теперь смотрела на мою удаляющуюся спину. – Белка, вернись!
– Меня зовут Изабелла, – сказала я на ходу, останавливая новый призрак – длинную черную машину. – И никогда не смей больше называть меня Белкой, поняла?
Я села в машину и уехала. Бросила Беатрисс на произвол судьбы. Впервые в жизни, наверное, подумав о себе.
Домой я поднималась на ватных ногах. Я не чувствовала своего тела. Кругом была зыбкая, неестественная тишина, как если бы я внезапно оглохла. Я вошла в квартиру, прислушалась. Марк спал. Вот и пусть спит. Еще ночь. Глубокая ночь, готовая вот-вот перерасти в холодный матовый рассвет. Марк ничего не должен знать о моих опасных вылазках подсознания, не должен заглядывать в разрез моих желаний… Да, когда-то давно, еще в камере, страдая от бессонницы, я хотела снова пережить ту ночь, да только вести себя в ней иначе, так, как должна была бы повести себя нормальная Изабелла. Отказать Беатрисс, холодно, трезво, отшить ее, отбрить, привести в чувство и дать понять, что помимо ее эгоистических желаний существует и моя, обособленная от нее жизнь и я имею право оставаться на свободе в то время, как она, именно она сядет на скамью подсудимых и ответит за убийство Захара. И вот сегодня я это сделала. Только что. Правда, опять едва не попала под очарование Беатрисс: поддалась ее мольбе, раскисла, чуть было не наступила в ту же мерзость…
Кофе с молоком стоял холодный, нетронутый. Я выпила, есть сыр не было желания. Почистила зубы и вернулась в гостиную. Легла, укрылась одеялом и закрыла глаза. Вот, вот сейчас ночь перевалит за бархатную темень и воздух за окнами станет прозрачным, жемчужно-серым, с розовым…