Лариса подошла к двери квартиры, где жила Таня Орешина, с новым для нее ощущением. Теперь она не страдала при мысли, что Таня будет дома одна или с Каморой, что там не окажется ее брата Миши. Теперь Лариса, как ей казалось, полностью владела Мишей и не помнила себя от счастья. Они вот уже несколько дней жили вместе и постоянно, каждую минуту строили планы на будущее. Быть может, именно поэтому, стоя под дверью квартиры, где было так много сказано о Мише, о любви Ларисы к Мише, она испытывала ни с чем не сравнимое чувство какого-то облегчения. Ведь теперь ей не надо выпытывать у Тани, где в данную минуту находится Миша, не завелась ли у него какая-нибудь пассия, не задержится ли он на работе, останется ли ночевать у сестры или просто зайдет к ней, чтобы поесть домашней пищи и провести вечер со своей родственницей.
Лариса предупредила Таню о своем визите, поэтому Таня, увидев на пороге подругу, нисколько не удивилась, лишь как-то рассеянно улыбнулась ей и поцеловала ее в щеку.
– Грустишь? – Лариса знала из последнего телефонного разговора, что Таня поссорилась с Каморой, и даже обрадовалась этому обстоятельству. – Ты не должна расстраиваться из-за него…
– Проходи…
– Я с маковым рулетом.
– Вот и хорошо. Сейчас кофе сварю… Знаешь, как-то странно на душе, неспокойно… Какие-то предчувствия… Проходи, ты не слушай меня, это нервы…
Лариса прошла в комнату, осмотрелась и заметила, что все как-то изменилось, стало словно светлее, чище, солнечнее. Даже занавески на окнах казались ослепительно белыми, до рези в глазах.
– Как у тебя хорошо… Чисто… Ты что, окна помыла?
– Да нет, просто освободила дом от нечисти, – спокойно ответила Таня. – Не могу сказать, что я сильно страдаю. Вот только не пойму никак, что это со мной было? Любовь? Болезнь? Наваждение? Словно я была слепая… Жаль потраченных на него искренних чувств.
– А ты забудь, – махнула рукой счастливая своим и только своим счастьем Лариса. – Знай, что после черной полосы непременно наступит светлая, ты еще встретишь парня, который будет по-настоящему любить тебя.
– Я знаю. – Таня вдруг подошла к Ларисе и обняла ее. В глазах ее блеснули слезы. – Ты себе не представляешь, подружка, как же я рада за тебя, за Мишку, за вас… Я почему-то знала, что все этим кончится. Никогда не видела, чтобы так любили человека, я имею в виду тебя…
– А Миша? Он тоже любит, – поспешила уверить ее Лариса. – Он очень сильно изменился.
– Да нет, Лара, он не изменился, он всегда был таким – нежным, ласковым, очень домашним… Просто все мужчины – трусы. Хотя, если взять Камору… – Лицо ее стало задумчивым и печальным. – Да, он был трусом, но в отношении женщин никогда не пасовал, манипулировал ими… нами… мной… Но я не буду о нем. Хочешь, пойдем на кухню, я буду варить кофе, а ты расскажешь мне, как у вас с Мишей… Из него же клещами ничего не вытянешь…