В агентстве же после ее ухода все вздохнули с облегчением. Тем более что присутствие этой девицы не только раздражало всех, но и мешало сосредоточиться на главном – на работе.
– Таня, Хитов вчера оставил телефоны и адреса всей компании, думаю, что надо бы сегодня с ними поговорить, расписать буквально по минутам весь день, проведенный ими на Ивовом острове, чтобы завтра, быть может, поехать туда и осмотреться на местности…
– Хорошо. – Таня взяла у Земцовой список и принялась всех обзванивать.
Крымов с Чайкиным расположились в креслах и закурили.
– Впервые встречаюсь с подобным… – сказал Чайкин, разговаривая как бы с собой, но все прекрасно поняли, что ему трудно молчать после того, какое предложение он получил сегодня рано утром от матери погибшей Нади Газановой. – Чтобы мать, пусть и художница, сама пожелала загримировать свою мертвую дочь. У меня есть знакомые специалисты, им не привыкать… Но проделывать это с лицом дочери, у которой к тому же еще и нет глаза… Думаю, мне понадобится ведро нашатыря, чтобы постоянно приводить ее в чувство.
– Женщины бывают разные, чувствительные и совсем, кажется, без нервов… Сам только что видел экземпляр… Совершенно непредсказуемое поведение. – Не в силах воздержаться от комментариев, Крымов только теперь решил высказаться по поводу прихода своей поклонницы. И даже понимая, что поступает нелогично, связывая ожидаемый приход матери Нади Газановой с поведением навязчивой и злой девчонки из самолета, все равно выпалил: – И с логикой у женщин большие проблемы.
– Да при чем здесь логика? – отозвалась Земцова, сдерживая усмешку. – Речь идет о женщине, для которой красота как таковая, визуальный ряд, эстетика, наконец, играют главную роль в жизни, понимаешь? Она же художница и не может представить себе, чтобы дочь похоронили в том виде, в каком она увидела ее в морге…
– Думаешь, она придумает что-нибудь с глазом? – спросила, оторвавшись от телефонной трубки, в которой вот уже с минуту как тянулись длинные гудки, Таня Бескровная. – Вставит искусственный?
– Нет, я просто уверена, что она обыграет его отсутствие с помощью пряди волос, задрапирует его вуалью или чем-нибудь вроде этого.
– Наши женщины – просто вампирши, – всплеснул руками изумленный Чайкин. – Нервы – как арматура. Сидят себе спокойно и обсуждают грим покойницы… Сейчас придет художница, которая, видимо, всю ночь не спала, придумывая этот самый грим.
– Разговор ни о чем, – пожала плечами Земцова. – Просто тратим время. Леша, ты мне прямо скажи: ты можешь определить, эта девушка была убита ударом по голове или же она упала и разбилась о камни?