— Где десант?
— Смотри, синто! Смотри на своего сыночка, он у тебя хорошенький.
— В пяти минутах лета, уже в пути.
— Выключите это.
— Выключите, — слово камнем упало в тишине.
Робинсон, брюнетка, Викен и я секунду смотрели друг на друга.
— Викен, вы остаетесь.
— Я с вами. Он в больницу, — кивнув на меня произнес он, и не ожидая возражений вылетел из закутка. Мы все за ним.
— Сообщишь мне, если… — крикнула брюнетка кому-то за спиной.
Если… Если не доживет. Если не успеют.
Я и еще какой-то пол сели в одну машину, Викен и Робинсон в другую. Полет на супер-скоростном флаере, вдавившись в сидение… Зато пока тело занято перегрузками нет сил на эмоции, нет сил на страх.
Когда вывалились из машины я вцепился в пла.
— Он жив? Узнай!
Тот отрицательно качает головой
— Операция в разгаре, еще ничего не известно.
Разговор с женщиной-медиком… Отдал ей крис с мед-данными ВикА. Полицейский ругается и пытается разжать мои пальцы на своем локте, слышу своё «Узнай!»
— Не отцепишься, руку сломаю! — в бешенстве кричит пол.
— Ломай.
Он как-то скис и угомонился. Круговерть коридоров, лиц.
«Узнай!» «Узнай!» «Узнай!»…
Наконец слышу:
— Да ЖИВ! Но плох. Погрузили в капсулу. Через полчаса доставят.
Я смотрю на него и впервые вижу — немолодого слегка расплывшегося, с залысинами. Понимаю, что передавил ему руку. Отпустил.
— Скотина, — обижено произнес он и отошел.
— Простите…
Мы замираем у окон, верней я замираю, а он растирает руку.
Проходит несколько минут…
— А если не довезут? — спрашиваю я.
— Мне сообщат.
Ждем. Время идет какими-то скачками…
Вдруг евс срывается с места,
— Сели!
Я не отстаю от него. Капсул несколько, реаниматоры споро разбирают их и растаскивают по боксам.
— Не суйтесь, — предупреждает пол, — не мешайте им.
— Но хоть где он?
Евс вздохнул и повел за одной из команд врачей. Мы только подошли к боксам, как руку слегка ущипнуло, и раздался тихий писк — вызов на голосовой браслет. Викен.
— Как он?
— Жив.
Секундная пауза, он ждет, что я скажу еще что-то но мне нечего сказать. Отключился.
Я хотел спросить, в этом ВикА боксе или нет, у своего невольного напарника, но он застыл с гримасой страха и неверия на лице, а потом тихо осел у стены, невидящим взглядом уставившись перед собой.
— Осколком… — прошептал он, — осколком…
Мимо пробегала какая-то медсестричка, я схватил ее за руку
— Помогите ему!
Я не знал, чем ему помочь, но врачи-то должны… Медсестричка всмотрелась в пола…
— Я пришлю врача. Я сейчас его пришлю, — и она заспешила куда-то.
Над боксом, наконец, загорелась бегущая строка «Викен-Алани. Состояние тяжелое, стабильное. Идет пред-регенерационная операция.»