— Почему? Скажи, почему я им мешал? Ведь…
— Ведь разница между вами больше чем полгода, — закончил я. Иногда люди не хотят видеть очевидного, и приходится изрекать банальности. — Лодзи должны быть белее белого, а ваша связь бросала на него тень. И хоть твоя семья никогда бы не подала иска, это не отменяет того факта, что будущий некст Лодзь нарушил закон.
— Да не нарушал он! Мы детьми еще были!
— Еще прискорбнее. Факта нарушения не было, но этого доказать нельзя — репутация загублена совсем зря. Пойми, если бы вам обоим было за двадцать, старшие Лодзи покривились, но взяли бы тебя в вассальную семью третьего, максимум второго ранга, да пристроили поближе к своему нексту, чтобы тот не светился, летая к тебе через полстраны. Вот и все — личная жизнь есть личная жизнь, пока она в рамках закона.
Помолчав, я спросил:
— Почему ты ударился во все тяжкие?
— Что? — не понял он.
— Почему ты стал спать с каждым встречным? — пришлось назвать вещи своими именами.
КарСве пожал плечами и отвернулся.
— Я же блудливая кошка, что мне еще делать, — горько ответил он.
Я скривился, но мой собеседник не увидел этого. Дедушки Синоби на него нет! Он, видите ли, променяв первую детскую любовь на карьеру, возомнил себя великой проституткой. Дедушка б ему за пару-тройку вирт объяснил, что не надо выдумывать проблемы и поводы для самоуничижения на пустом месте, а надо радоваться тому, что есть. Не факт, что после этого КарСве стал бы меньше трахаться, но мотивация поменялась бы точно.
— Ладно. Все понятно, — сказал я, — кроме одного: что Лодзь тут делал?
КарСве, отвернувшись, смотрел в стену. Сказать он ничего не мог, я ведь могу писать наш разговор, но молчание было красноречивее всех слов. Я взял его за подбородок и повернул лицо к себе, он уставился, удивленный моей фамильярностью.
— Ты желаешь ему зла? — неслышно, одними губами спросил я.
Он отрицательно замотал головой. Мда, похоже, я переоценил его умственные способности.
— Так вышло, — тоже беззвучно ответил он, — Я не буду встречаться с ним больше.
Ага, значит все же не идиот.
— Мда, с тобой поговорил — все равно, что мелодраму посмотрел, — произнес я вслух, несколько желчно, — А теперь иди и не мешай мне учиться.
— Странный ты, Викен.
— А ты не странный?
КарСве невесело хмыкнул
— Ну да…
Открыв дверь, он оглянулся и обронил
— Спасибо.
Я пожал плечами, мол, не за что — в парке я поступил, так как считал правильным и не учитывал ничьи интересы.
На следующий день в кафе синеволосая девчонка взахлеб рассказывала подружкам
— Какого я красавца встретила… мммм… Глаза узкие раскосые… Серые! Нет, стальные!