Девушка лет восемнадцати, такая же маленькая и темнокожая, как и ее мать, появилась в дверях вместе с Исааком, чья рука лежала на ее плечах. У нее были покрасневшие глаза, как будто она плакала или только что пробудилась от сна. Сейчас она переживала тяжелые времена.
— Это ты? — почти прошептала она, увидев резко выделяющиеся черты лица незнакомца.
— Конечно, — сказал Доро и улыбнулся.
Звук его голоса, подтвердивший, что это и на самом деле Доро, вызвал новые слезы. Она подошла к нему, негромко всхлипывая, будто надеясь обрести облегчение в объятиях его рук. Он обнял ее и взглянул через ее плечо на Исаака.
— Все, что бы ты ни сказал мне, я заслужил, — сказал Исаак. — Я не хотел замечать происходящего, и вот теперь должен получить за это сполна. Я должен получить за все, что случилось за эти годы.
Доро промолчал, знаком показывая ему выйти из комнаты.
Исаак молчаливо подчинился. Возможно, он ощущал себя виноватым гораздо больше, чем следовало. Эта девочка была необычной. Никто из ее братьев или сестер не мог бы почувствовать Доро на расстоянии нескольких миль, несмотря на все их безрассудство, связанное с близостью переходного возраста. Какие чувства охватывали Доро при этом? Забота, и в большей степени беспокойство. Это были какие-то неопределенные ощущения, связанные скорее не с ее переходным возрастом, а с тем, что она стояла на краю чего-то такого, надвигающегося на нее, с чем она еще никогда не сталкивалась. Что-то новое. Это было похоже на то, как если бы, находясь в Нью-Йорке, он мог ощущать присутствие еще одной Энинву — новой, отличавшейся от прежней, еще более пленяющей и влекущей. Еще ни разу в жизни он не следовал своему чувству с таким желанием.
Девушка чуть шевельнулась в его руках, и он подвел ее к стоявшей возле камина скамье с высокой спинкой. Эта узкая скамья была почти столь же неудобна, как и деревянные стулья. Уже не первый раз Доро интересовался, почему Исаак и Энинву не купят или не сделают более современную и удобную мебель. По крайней мере, они могли хотя бы попытаться.
— Что происходит со мной? — прошептала она, склонив голову ему на плечо. Но даже при такой близости Доро едва мог ее слышать. — Это очень беспокоит меня.
— Потерпи немного, — просто ответил он. — Это кончится.
— Когда! — Ее голос сорвался на крик, а затем вновь на шепот. — Когда?
— Скоро. — Она чуть отстранилась от него, так что он смог заглянуть в ее маленькое лицо, набухшее и изможденное от слез. Цвет ее лица был скорее серым, чем густо-коричневым. — Тебе удается поспать?
— Немного. Иногда. Эти ночные кошмары… только мне кажется, что это и не кошмары вовсе, не так ли?