— И ты узнала это?
— Разумеется. Как же я могу заняться лечением, если я не знаю причину заболевания? Я думаю, что знаю почти все болезни и яды, какие есть в моем народе. Теперь я должна изучить все то же и здесь.
— Это изучение, оно очень опасно?
— Да-а. Но только в самом начале. Если я однажды выучила что-то, больше опасность не повторится. — Ее голос вдруг стал томным. — Нет-нет, не убирай руку. Можешь прикасаться ко мне, потому что все уже прошло.
Он улыбнулся, и напряжение, повисшее между ними, исчезло. Его прикосновения стали более целенаправленными.
— Вот так хорошо, — прошептала она. — Я вылечилась как раз вовремя. А теперь ложись рядом и покажи мне, почему все эти женщины так глазеют на тебя.
Он только тихо рассмеялся и опустился в постель.
— Мы должны поговорить этой ночью, — сказал он позже, когда они, утомленные, лежали рядом.
— У тебя еще есть силы для разговоров, муженек? — сказала она сонно. — А я-то думала, что ты собираешься спать и проснешься не раньше, чем взойдет солнце.
— Нет. — На это раз его голос был серьезен. Она положила голову ему на плечо, потому что знала по опыту, что, засыпая, он всегда хотел ощущать ее рядом. Теперь она подняла голову и взглянула на него.
— Ты пришла в свой новый дом, Энинву.
— Я знаю это. — Ей очень не нравилось, когда он начинал говорить таким ровным голосом, без малейших оттенков эмоций. Это был голос, которым он запугивал людей, голос, который напоминал ей, что она должна думать о нем иначе, чем просто о мужчине.
— Ты дома, но я вновь должен буду уехать.
— Но…
— Я должен уехать. У меня есть другие люди, которым я нужен, чтобы защитить их от врагов, или которых я должен проведать, чтобы они убедились, что все еще принадлежат мне. У меня есть отдельно живущие люди, за которыми нужно поохотиться, чтобы снова собрать вместе. У меня есть женщины в трех разных городах, которые могут принести очень сильных детей, если я дам им нужных самцов. И многое, многое другое.
Она вздохнула и еще глубже зарылась в перину. Он собирается оставить ее здесь, среди чужеземцев. Он уже все решил.
— Когда ты вернешься, — сказала она с покорностью в голосе, — здесь тебя будет ждать сын.
— Ты беременна?
— Я могу забеременеть прямо сейчас. Твое семя все еще живо в мне.
— Нет!
Она едва не подскочила, вздрогнув от его решимости.
— Это не то тело, от которого я хотел бы получить здесь твоих первых детей, — сказал он.
Она старалась показаться равнодушной и заговорила с нарочитой небрежностью:
— Хорошо, я подожду, пока ты не сможешь… стать другим мужчиной.
— В этом нет необходимости. На твой счет у меня другие планы. — Волосы на ее затылке начали медленно подниматься, становясь жесткими и колючими.