После одиннадцатой главы он понял, что наделал, и так расстроился, что не сумел уложить полисмена с трех ярдов и был с позором изгнан из банды. На ближайшем собрании у него отобрали пулемет. Теперь он продает газировку в канзасском городишке. Если ты занимаешься трудным и прибыльным делом, нужна особая осторожность.
Словом, в американских тюрьмах меня читают; читают и на одре болезни. Однако, рискуя получить упрек в неблагодарности, скажу, что этого мало. Не будем говорить о том, что чтение моих книжек входит, быть может, в приговор. Мне просто хочется, чтобы мной занялись здоровые люди, не принадлежащие к преступному миру. Что говорить, неплохо облегчать страдания при кори, свинке или перемежающейся лихорадке. Кроме того, приятно знать, что ты развлек человека, занятого столь скучным делом, как взламывание сейфа. А все же я мечтаю о здоровом читателе, и был бы рад, если бы сумел привлечь тех, кого не влечет преступление.
Вчера я решил было, что мечта моя сбылась. Рядом со мной на званом обеде сидела одна их тех очаровательных женщин, которых годы не лишили ни проницательности, ни чутья.
— Какое счастье! — сказала она. — Не могу поведать вам, как я горжусь знакомством с вами. Я читала буквально все, каждую строчку…
Я зорко на нее посмотрел. Черты ее не искажала боль. Если на Олимпийских играх введут марафонский бег для старых дам, она его выиграет.
— Ваши родные не болеют? — спросил я для верности.
— О, нет! У нас очень здоровая семья. И все вас читают. Мой старший сын ничего другого в руки не берет. Сейчас он в Америке.
Ага, вот оно!
— В Синг-Синге? — осведомился я. — Или в Джолиет?
— В английском посольстве.
— А как его здоровье?
— Спасибо, очень хорошо.
— И он читал мои книжки?
— Все до единой. У внуков вся комната ими уставлена. Приду домой, — сообщила она, — и сразу расскажу, что сидела рядом с Эдгаром Уоллесом.[113]
3. КНИГИ ОБ УБИЙСТВЕ
[114]Люди вдумчивые полагают, что самые страшные напасти вползали в мир тихо, без предупреждения. Никто ничего не замечает, а потом проснутся и — и на тебе!
Скажем, в Средние века все шло тихо-мирно — рыцари сражались, свинопасы пасли свиней, землевладельцы занимались землей, как вдруг утром, во вторник, за шесть недель до первого августа,[115] один оружейник встретил между Саутхемптоном и Уинчестером (там, где сейчас бензоколонка) одного смерда и вступил с ним в беседу, по обычаю тех времен.
— Привет, — сказал оружейник.
— Наше вам, — вежливо ответил смерд.
После чего они молчали минут двадцать, как обычно бывает, когда беседует низкий люд.