– Или артерия?..
Юля вспомнила вдруг слова Португалова: «Исчез мужчина – это все равно что перерезали сонную артерию, и кровь хлещет из нее до тех пор, пока ее не остановит новый, другой мужчина…»
Она посмотрела на Миллершу, которая с задумчивым видом сидела за столом – нога за ногу, сигарета в руке, взгляд, устремленный сквозь стены и великое пространство в Германию, в гостиничный номер с широкой постелью и лежащим на ней мужчиной по имени Михаэль…
– Знаешь, – сказала Алла Францевна, не поворачивая головы и не желая расставаться со своими грезами, – когда я вернулась сюда, в С., да и еще в Москве мне показалось… Но нет, этого не может быть… – Она словно очнулась, резко встала и закружилась по комнате в тихом, только ей слышном вальсе. – Это какая-то мистика…
– О чем ты? – спросила Юля.
– Ни о чем. Это смешно, но мне показалось, что я увидела его и в Москве, и здесь, в С. Говорю же, не обращай внимания…
– А ты можешь его описать?
– Зачем это тебе? – густо покраснела Миллерша, как если бы ей предложили раздеться догола, и, погасив сигарету, тотчас раскурила новую. – Хотя пожалуйста. Тебе интересно, младше он меня или нет? Так знай: да, он меня младше, но ненамного. Хотя выглядит значительно моложе. У него тонкое лицо, красивый греческий нос, губы… Нет, Юля, не терзай меня. Я не могу тебе о нем рассказывать, потому что мне не по себе… Я еще не остыла от него, не понимаешь? И почему ты так заинтересовалась им? Он что, твой знакомый?
– Ты мне лучше скажи, есть ли у него родинка чуть ниже носа или нет. И если нет, то я сейчас же отвернусь к стенке и постараюсь уснуть. Если же да…
Миллерша побелела, а глаза ее расширились. Казалось, она онемела от удивления. А потом, собравшись, спросила наконец:
– Родинка? Но тебе-то откуда известно, что у него была родинка? Ты с ним знакома? Да не молчи же ты!
– Я думаю, что он не только с тобой спал… Но и ел, – медленно проговаривала Юля каждое слово, – и гулял, и сопровождал тебя даже в тот магазин, где вы покупали настоящий бархат? И слушал, когда ты разговаривала со мной по телефону, ведь так?
Сигарета выпала из рук несчастной портнихи и покатилась под стол.
– Юля… да как же это… Слава богу, он был в душе, когда мы разговаривали с тобой по телефону, он ничего не слышал…
– Это случайно не он? – и Юля, дотянувшись до сумки и достав оттуда снимок, протянула его перепуганной насмерть Миллерше.
* * *
Ужинала Юля дома – с Наташей и Шубиным. Она весь вечер молчала, думая о своем, словно боясь сказать лишнего, выдав тем самым переполнявшие ее тайны, которые она не могла бы доверить и собственной тени. Шубин, которому ей так хотелось открыться, лишь посмеется над ее догадками, а потому не достоин выслушивать ее откровения. К тому же она в состоянии сама проверить все факты. Вот если потребуется физическая помощь, тогда она, быть может, и поделится с ним своими соображениями.