Все также, еще не веря в происходящее, он продолжал вертеть головой в разные стороны. Не найдя вокруг ничего нового, кроме белоснежного снега, он перевел взгляд на себя.
От увиденного, глаза его еще больше округлись и готовы были вылезти из орбит. Дыхание перехватило, сердце защемило и, совершив невообразимый рывок, зашлось в бешеном ритме, заставляя окончательно проснуться и поверить во всю невероятность происходящего.
Его внешний вид представлял довольно плачевное состояние. Необычные серые полотняные штаны, и как показалось Андрею даже новые, подпоясанные темно-коричневым кожаным ремнем с необычной бляхой, выполненной в виде причудливого замка. Также поверх торса была одета куртка, сделанная из того же материла что и штаны, которая плотно облегала тело. Еще не успело остыть от удивления его возбужденное сознание, как его взорвала новая волна, обрушившегося на него шока, заставившая забыть обо всем остальном.
Вскользь брошенный взгляд на руки, опалил его мозг еще большим безумством. Все ладони покрывали множество различных шрамов, которые скрывались дальше под покров одежды. Срывая одежду с себя, он убедился, что все тело покрыто различными мелками шрамами, которые пересекали его вдоль и поперек, оставляя причудливый и уродливый рисунок.
– Мать моя женщина, – не своим голосом прошептал он, осматривая его.
Судорожно оттянув штаны и глянув вниз, он облегчено вздохнул и стал дальше изучать свое тело. Окончив его осмотр, который не принес ничего хорошего, он убедился, что представляет собой какую-нибудь извращенную фантазию свихнувшегося маньяка. Изувеченное тело представляло собой почти одну сплошную рану, некогда молодого и здорового тела, а теперь больше похожего на сборище, скрепленных между собой заживших шрамов. По привычке он хотел провести по шикарной гриве своих курчавых светлых волос. Но вместо этого, жесткая рука встретилась с сухой, туго-обтянутой кожей лысого черепа, всего усыпанного уродливыми шрамами.
Тут, на лице Андрея, стала появляться еле заметная улыбка, которая становилась все шире и шире, а затем по белоснежным просторам разнесся истерический громкий смех. Он продолжался минут пять, пока не иссякли силы, и не пересохло горло, после чего парень рухнул на колени и, зачерпнув пригоршни снега, опустил их на голову.
– Это бред, это просто безумие, ведь этого не может быть. Я, наверное, еще сплю. Господи, эта, наверное, чья та глупая шутка, и сейчас кто-нибудь выскочит и скажет что это розыгрыш.
Андрей еще долго продолжал нести всякую чушь, пока его тело не стало неметь. Но, несмотря на охвативший его припадочный приступ, он помог ему успокоить до предела напряженные нервы и начать здраво мыслить.