– Макс мог что-то узнать об этом человеке… Я имею в виду ее покровителя или ПОКРОВИТЕЛЕЙ.
– Возможно. Ну а что Снегин? Подумаешь: сливочное масло, подложенные деньги… Ничего особенного. Не те масштабы. Это мое мнение, во всяком случае…
– А Исханов? – спросила Белла. – Ведь кто-то убил его дочь, причем незадолго до того, как взорвали и Макса… Вы думаете, это тоже не ТЕ масштабы?
– А вот здесь стоит подумать, ну и, конечно, потрясти Ямщикова…
– Вы о нем еще не наводили справки?
– Деточка, давно мы с тобой не виделись? Несколько часов? Вот именно. У меня, помимо ваших дел, еще знаете сколько?!
– Можно себе представить. Но вы не станете возражать, если мы сами навестим Ямщикова? Мне вообще непонятно, как это он до сих пор на свободе…
– А вот я сейчас и узнаю… Хотя, если честно, – вдруг признался Савельев, – то я про Ямщикова как-то забыл… Закружился с другими делами. Подождите минутку, я сейчас позвоню… – Он встал и пошел в сторону таксофона, находящегося в двух шагах от скамейки, на которой сидели Белла и Григорий.
– Веселенькая у вас работа, – вздохнула Белла ему вслед и тоже поднялась со своего места. – А кому вы собираетесь звонить?
– Да Льву Данилычу, спрошу у него, взяли они Ямщикова или нет, а то зря поедете…
Из короткого разговора Савельева с Львом Данилычем, следователем прокуратуры, занимающимся как раз делом Исханова, Белла, подслушавшая весь разговор, поняла, что Ямщиков пропал. Дома его нет, на работе – тоже.
Они вернулись на скамейку к Пасечнику.
– Скрывается или уже мертвый, – предположила Белла и чуть не заплакала от досады. – Вот черт, а ведь он мог бы рассказать так много!
– С чего ты взяла? – вмешался Григорий Александрович. – И чего это у тебя глаза на мокром месте? Прекрати… Найдется твой Ямщиков…
– А я чувствую, что он уже мертвый.
– Когда почувствуешь, что мертвый я, скажи мне об этом, хорошо?
– Между прочим, я не шучу. Все это очень серьезно… И хватит обращаться со мной, как с маленькой девочкой… Кто у нас следующий в списке?
– Парсамян, – ответил Савельев. – Но им я тоже пока не занимался.
Белла отвернулась от него, тем самым выражая высшую форму презрения: спрашивается, зачем он тогда вообще пришел на встречу?
– Но адрес девицы хотя бы узнали?
– Ой, сейчас посмотрю… – И Савельев, похлопав себя по карманам, извлек маленький, но толстый замызганный блокнот, полистал его, послюнявив палец, и, наконец, причмокнул губами: – Вот! Нашел! Записывай… Луговая, 8, квартира 1, Цветкова Ирина Александровна.
– Да, правильно, ее так и звали – Ира… Спасибо. Вы извините меня, что таким дурацким образом выражаю свои эмоции, но меня можно понять: это у вас десятки разных дел, а у меня ведь – одно-единственное…