– Вы-то откуда про Икара знаете? – поинтересовался Бен.
Другой, по имени Колесико, засмеялся, чуть не подавившись:
– А его за это и прозвали Профессором, он у нас в колледже обучался.
– А вас Колесиком за что?
– Потому что я по поездам специалист.
Тут Эллен добудилась обитателя холодильника, который вылез на свет, протирая глаза. Бен узнал того бородача с мышкой.
– Уже давно пора было встать, Джелло, – мягко выговаривала ему Эллен.
Джелло пробормотал что-то в свое оправдание, потом надвое разломил полученный бутерброд. Половину запихнул в рот, а другую принялся крошить, посыпая на плечо. Немедленно появилась мышка, прятавшаяся в складках его шарфа, и схватила кусочек.
Кто-то приготовил кофе в жестянке, нагретой на плитке с баллоном, и Эллен достала бумажные стаканчики.
Один получил Бен, другой она оставила себе, остальные раздала. А мышка все выскакивала да выскакивала, чтобы, схватив крошку, опять спрятаться где-то у Джелло в одежде.
– Аппетит на зависть, – подытожил Бен.
– Младшему вечно мало, – хмыкнул Колесико.
– Младшему?
– Ну да, его мышку по-настоящему зовут Джелло Младший, – объяснила Эллен.
Бену это почему-то показалось ужасно смешным.
– Нечего смеяться, – обиделся Джелло. – Других детей у меня нет, значит, Младший – мой законный наследник, и я ему оставлю, – он сделал широкий жест, – да вот все, что вокруг.
Теперь уже смеялись все.
– Ну чего потешаетесь, – злился Джелло. – Человек всю жизнь вкалывает, достояние свое умножает, естественно ведь, что ему важно, кто плоды трудов его пожнет.
– Это каких таких трудов? – поинтересовался Бен, стараясь сохранять дружелюбный тон.
Джелло поднялся. Было очевидно, что вопрос, заданный Беном, он воспринял как издевку над собой. «В городе, – проговорил он, – каждый выполняет свою функцию. – Его впалая грудь словно распрямилась. – Вот, например, Карузо и Колесико поют в поездах, и народу, которому от этой езды белый свет немил, особенно в часы пик, становится чуть легче добираться, куда нужно…» Он перевел дух, сглотнул, но тут же зашелся в приступе кашля.
Эллен смотрела на него с мучительным беспокойством, но не проронила ни слова. Остальные терпеливо ждали, пока приступ пройдет. Он, надо понимать, самый главный в их странном обществе. «Вот уж в жизни бы не подумал, что он умеет так складно говорить», – удивился про себя Бен.
Кашель совсем измучил Джелло, и он свалился наземь, жестом показав, чтобы Бен усаживался рядышком. Пальцами он все время поглаживал свою мышку, словно ее ободряя.
Бену не хотелось испачкаться, и он устроился на ящике, заменившем ему стул.