Короче говоря, в какой-то момент я вдруг понял, что настоящие мотивы умопомешательства Этоли могли лежать весьма далеко от продекларированных мне предпосылок. И решил, что надо держать ухо востро… …Кроме всего вышеперечисленного, меня здорово нервировало отношение ко мне тех, с кем я «работал» в одной смене: практически все офицеры, от «мяса», обычно двигающегося возле президента, и до снайперов, занимающих места на возвышенностях, относились ко мне, мягко выражаясь, как к какому-то непонятному выскочке. Да, с момента той знаменательной стычки в спортзале открытых столкновений с ними у меня больше не происходило, но ощущение возможности удара в спину присутствовало постоянно. Впрочем, время моего нахождения в Париже довольно быстро истекало, и я очень надеялся, что до моего отъезда на Элион они не решатся мне отомстить. Иногда, думая о том, что так и не смог вписаться в их коллектив, я про себя клял их менталитет и с тоской вспоминал свою «прописку» в России: там таких проблем не могло возникнуть по определению…
Еще больше я клял себя самого. Вернее, свою способность вляпываться в какие-то непонятные разборки, и усиленно размышлял о том, как сделать так, чтобы каждая, возомнившая себя Прелестным Пупом Земли шелупонь не пыталась воздействовать на меня через моих близких. Например, через Кириллова или Соловья. Особых идей, кроме как утащить всех их в Аниор, в голову не лезло. А эта, единственная, имела кучу существенных изъянов. Во-первых, у каждого из этих самых «близких» были и свои родственники. И тащить на Элион целый табор было бы, как бы это помягче выразиться, несколько неправильно. Во-вторых, не каждый из них, наверное, согласился бы променять комфортабельное проживание в двадцать первом веке на примитивное Средневековье. В-третьих, каждому, доставленному в Аниор землянину надо было бы найти занятие по душе, а заниматься этим было некому…
Существовало еще в-четвертых, в-десятых и тэдэ, однако для первого приближения хватало и этих трех пунктов… И становилось немного грустно… …Отжимания от пола не помогли — после третьей сотни повторений мне стало скучно, и я, встав на руки, попробовал загрузить плечи. Помогло слабо — «тюнинг» Джо и Деборы давал себя знать, и усталость, которая могла бы помочь мне вырубиться, приходить отказывалась. Напрочь. Пришлось забить на тренировки и вернуться на кровать. А потом подумать и… заняться изучением материала по неврологической клинике в Перпиньяне, где мне завтра предстояло поработать…