Понятно? И еще… Забудьте о нас, ладно? Иначе я могу разозлиться по-настоящему…
Все, думаю, между нами все порвато? Отлично. А теперь я бы хотел прояснить еще один нюанс: зачем вы убили своего человека?
— В смысле? — Шарль растерянно посмотрел на меня, и не сразу сообразил, что я имею ввиду. — А, господина Франсуа? Ну, как вам сказать? В нашей работе издержки — дело обычное. Он должен был создать идеальную картину покушения. Чтобы вы смогли засветиться на все сто процентов. И перед камерами в том числе…
Спаситель президента и все такое… Мало ли, вам бы понравилось быть героем…
Мне показалось, что это ему удалось…
— Увы. Он бил не в горло. А планировал перерезать узел галстука… Странная цель для убийцы…
— Не понял? — вытаращил глаза офицер. — Как вы догадались?
— Увидел. Ему гарантированно не хватило бы дистанции, чтобы достать до горла.
Так все-таки, зачем было его убивать?
Шарль задумчиво посмотрел на меня, снова вздохнул, и, подумав минуты полторы, пробормотал:
— В процессе подготовки к этому покушению были использованы некоторые препараты, которые необратимо уродуют психику. Последние несколько дней перед покушением у него начали появляться первые признаки начинающегося сумасшествия. А неуправляемый убийца с такими навыками, разгуливающий по улицам — это чересчур…
— В общем, приговорили его с самого начала? — заключил я. — Вы нелюди, господа…
Мне больше не о чем с вами говорить…
Маныш вспомнил о нас через двое суток после первого звонка. И, судя по его выражению лица, порадовать нас ему было нечем. Затравленно глядя на нас с экрана, он долго разглагольствовал о тех трудностях, с которыми его Служба героически борется, потом рассказывал об их успехах в изучении полученного от нас пакета информации, и пространно объяснял нам, какие меры собирается предпринять для прекращения такого рода «проколов». Однако после разговора у меня лично создалось ощущение, что с этими людишками из Зазеркалья, как их обозвало Пророчество, не все так просто.
— Определенно, это люди! — вещал начальник Службы. — Вернее, биологический материал, взятый для создания этих андроидов, когда-то относился к одной из ветвей Человечества, рассеянной по Вееру Миров. А вот технология их изменения, увы, отдает логикой нечеловеческой…
Внятного объяснения последней фразы добиться не удалось, но послевкусие от нее осталось довольно неприятное. И не у меня одного — уже после того, как Маныш отключился, Беата, мрачно глядя на Эола, неожиданно поинтересовалась:
— Это что же такое получается? Этих монстров создали не люди? Или я неправильно поняла?