Да, эта парочка представляла собой взрывную смесь, которая вскоре должна была рвануть. Всем это было известно, кроме главных заинтересованных лиц. Единственный ребенок, да еще после десяти лет брака! К тому же великая княгиня явно не была склонна к тоске, и хотя Себастьян не улавливал смысла замечаний, которыми она обменивалась с красавцем Григорием после ужина, в то время как великий князь разглагольствовал возле камина, тон не оставлял сомнений в их близких отношениях.
Пока Василий протирал графу лицо куском тонкой материи, смоченной одеколоном, Себастьян поймал себя на том, что улыбается: источник благосостояния братьев Орловых не являлся для него тайной.
Наконец Себастьян оделся. Он приготовился уже спуститься вниз, чтобы узнать новости, когда в дверь вновь постучали. Граф пошел открывать. На пороге стояли Алексей, Владимир и Федор. Они по очереди, не говоря ни слова, сжали его в объятиях.
— Брат! — произнес Алексей, смущенно улыбаясь. — Брат!
Федор взял руку Себастьяна, приложил ее к своему сердцу и сверху прикрыл собственной ладонью.
— Как Григорий? — спросил Себастьян.
— Ему лучше. Он оделся и ждет вас внизу.
— Не хотите ли немного прогуляться? — спросил граф Григорий Орлов, сидя в большой гостиной, где слуга как раз разводил огонь.
Этот непринужденный вопрос застал Себастьяна врасплох. Он еще раз внимательно посмотрел на собеседника: двадцать семь лет — уже вполне зрелый мужчина, прекрасно сложенный, излучающий энергию. Здоровый цвет лица, взгляд покорителя сердец, чувственный рот. Роскошная грива черных как смоль волос, собранных в длинный хвост. Горделивая походка, белые шаровары, заправленные в высокие черные сапоги, красная куртка с золотыми пуговицами в обшитых шнуром петлицах, накинутая на плечи беличья шуба. Глядя на то, как он улыбается, никому бы в голову не пришло, что каких-нибудь несколько часов назад этот молодец рисковал жизнью. Не приходилось сомневаться: Григорий Орлов вполне был способен отвлечь великую княгиню от странноватого мужа.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Себастьян.
— Прекрасно. Цирюльник уверяет, что недели через две рана полностью затянется. Я велел отнести в казармы записку, предупредить, что я не появлюсь там пару дней. Так что у меня будет возможность видеться с вами почаще. Вот почему я и решил предложить вам эту прогулку.
Он пристально смотрел на Себастьяна:
— Глядя на вас, такого изящного и элегантного, трудно поверить, что в бою вы столь ловки. Я обязан вам жизнью.
— Я всего лишь отблагодарил вас за гостеприимство, — улыбнулся Себастьян.