– А зачем вам понадобился этот экзамен?
– Чтобы понять, как мне вести себя с вами. – Он помолчал. – А может быть, чтобы понять, как вы будете вести себя с другими.
Сенда недоверчиво покачала головой.
– Значит… вы действительно не хотите меня. Вы делаете все это… – Голос ее сорвался, и она отпила глоток шампанского, чтобы смочить пересохшее горло. Прохладное искристое вино показалось ей таким освежающим, что она допила бокал. – …не ради моего тела? – Она робко улыбнулась.
– Господи, конечно, нет! – Месье Герлан сделал вид, будто при этой мысли его передернуло. – Вы имеете хоть какое-то представление о том, что каждую неделю меня осаждают легионы молодых женщин в надежде получить роль? Любую роль! Конечно, мне нужно ваше тело. Но в другом смысле. На сцене, в какой бы роли вы ни собирались раствориться. Но если бы я возжелал вас физически… – В его глазах появилось отсутствующее выражение. – Тогда, думаю, даже мне пришел бы конец в этом городе. Сенда была потрясена.
– Конец? Вам? – Голос ее дрогнул. – Но… почему?
Ответить ему не пришлось, поскольку высокая белокурая баронесса, сидящая слева от него, сказала что-то остроумное, все были вынуждены рассмеяться, беседа приняла более легкий характер и потекла в другом направлении. Момент был упущен: чужая острота помешала месье Герлану поделиться с Сендой известной ему тайной, а ей узнать правду.
Больше у нее никогда не будет возможности запросто поболтать с ним за бокалом шампанского и получить ответы на мучающие ее вопросы. Уже на следующее утро они приступили к серьезной работе.
У Сенды был природный дар к учебе, способность усваивать одновременно множество предметов и, что самое удивительное, огромное желание учиться. Этим она удивила даже себя саму, хотя вначале занятия потребовали от нее огромных усилий. В детстве от нее не ждали ничего особенного, и поэтому у Сенды никогда не было возможности проявить себя в школе, как и у любой другой еврейской девочки. Она была рождена и воспитана для роли домохозяйки и матери, а учение было уделом немногих мужчин, таких, как ее муж Соломон. Если бы не уроки, которые давал ей Шмария, и не ее собственные занятия, учеба давалась бы ей сейчас гораздо труднее.
Гостиная ее новой квартиры превратилась в экстерн-университет с таким количеством учителей и наставников, что следующий приходил прежде, чем предыдущий успевал уйти. За неделю к ней было предъявлено столько требований, что Сенда частенько жалела о том, что ее «открыли», и хотела лишь, чтобы ее оставили в покое и одиночестве.
Уже через несколько дней, проведенных без прислуги, Сенда поняла, насколько права была графиня Флорински. Она просто не могла убирать, готовить, заботиться о Тамаре и учиться одновременно. У нее совершенно не было времени на такое жонглирование. Но она также не могла поручить дочку и первой попавшейся няне. Ей надо было найти кого-то, кто любил бы детей, кто был бы в высшей степени компетентным и, самое главное, понравился бы Тамаре. После неудачных бесед с шестью женщинами, ни одна из которых не подошла как Сенде, так и Тамаре, графиня Флорински нашла выход.