– О Господи! – тихо проговорила Сенда, вздрогнув как от прикосновения чего-то холодного и мокрого.
Выстрелами в затылок….
– Говорили, что при царе так расправлялись с большевиками в Охранном отделении. Но сейчас… – Еле слышно прошептала Инга, пробегая глазами следующий абзац. – Теперь большевистская ЧК преследует уехавших за границу русских белоэмигрантов и убивает их тем же способом! Боже Всемогущий, здесь говорится, что подобные случаи имели место в Берлине и Париже!
– А теперь тут. – Волна ледяного холода вновь окатила Сенду. Она закрыла руками лицо. В какую бы сторону она ни шла, повсюду ее подстерегала неудача.
Инга покачала головой и отодвинула в сторону газету.
– Какая ирония судьбы, правда? – тихо сказала она. – Такой мошенник, как Коковцов, живой и невредимый и в полной безопасности сидит в тюрьме, а люди, которых он намеревался убить, мертвы. Убиты кем-то другим.
Сенда вдруг почувствовала страшную слабость: она не могла даже пошевелиться.
Смерть. Смерть и насилие. Слишком долго они были неотъемлемой частью ее жизни. Неужели им не будет конца?
Здоровье Сенды резко ухудшилось. Она возлагала столько надежд на то, что Вацлав поможет ей обеспечить будущее Тамары, но известие о том, что он убит, оказалось последней каплей. Приступы сотрясающего ее кашля усилились. Горящий в легких огонь становился все яростнее и невыносимее. Кровавые пятна на ее носовых платках с каждым днем становились все больше.
Инга как могла ухаживала за ней, приглашая дорогих докторов, которые мало чем могли помочь, если не считать рекомендаций отправиться лечиться на дорогостоящие минеральные источники. Сенда ехать отказывалась. Деньги, вырученные от продажи броши, кончились, и Инге пришлось продать и кольцо.
Сенда не позволяла тратить драгоценные, тающие на глазах средства на свое ухудшающееся здоровье.
Лишь одна, последняя, мечта поддерживала силы Сенды. Слишком долго она, Инга и Тамара скитались, не имея родины, не имея права назвать себя гражданами какой-либо страны. Даже если она сама не сможет прожить достаточно долго, чтобы насладиться обеспеченным будущим, такая возможность будет у Тамары – с помощью Инги.
– Мы уезжаем, Ища, – однажды вечером объявила Сенда. – Мы едем в Гамбург. Если повезет, нам хватит денег, чтобы добраться до Америки.
Инга пристально посмотрела на нее, спрашивая себя, в своем ли она уме.
– Америка! – воскликнула она. – Но это невозможно! Ты не в состоянии ехать…
– Америка. – Несмотря на то, что голос Сенды звучал слабо и хрипло, в нем слышалась решимость. Неожиданно она согнулась пополам и закашлялась, прижав к животу руки. Сплюнув в платок, она быстро скомкала его, боясь взглянуть на еще одно появившееся на нем красное пятно. – Америка, – вновь повторила она в перерыве между сотрясавшими ее приступами кашля.