– Будь прокляты ублюдки, которые продали мне этот чертов дом! – бушевал он. – Я их засужу!
– Мои часы! – тихо всхлипывала девушка. – Моя одежда. – Она стояла, с патетическим видом пытаясь прикрыть голую грудь и светлый треугольник внизу живота. – Все мои самые лучшие вещи остались в этой спальне! – выла она, трясясь всем телом и стуча от холода зубами.
– Пошла к черту, дешевая шлюха-воровка! – заревел Зиолко. – Меня волнует мой дом, будь он проклят!
Стоя вместе с девушкой рядом с «крайслером», он в ужасе наблюдал за тем, как оставшаяся часть дома с оглушительным грохотом в духе эффектов Сесиля Б. Де Милля развалилась на четыре огромные части и они друг за другом заскользили, кувыркаясь, по мокрому от дождя склону. За ними плавно, подобно неспешной реке, перекатывались тонны жидкой грязи, чтобы навеки похоронить их под собой.
Луис Зиолко медленно поднял мокрое от слез и дождя лицо и, откинув назад голову, неожиданно разразился громким хохотом, не обращая внимания ни на хлеставший его по лицу дождь, ни на девушку, решившую, что этому психу место в сумасшедшем доме.
Какой фарс!
После минутного размышления он пришел к выводу, что – черт возьми! – его дела совсем не так плохи! По крайней мере, ему удалось все же купить этот огромный дом, его положению лучшего режиссера в городе можно было позавидовать, и, следовательно, он пользовался огромным влиянием и властью, что стоило бы огромных усилий любому, не говоря о Луисе Зиолко из Вилльямсбурга, Бруклина. Слава Богу, это ему удалось. Это было не просто, но чутье его никогда не подводило. Это касалось и вождения автомобиля, и бизнеса, и искусства, и кино. Его чутье не было врожденным, он просто развил его.
– Мой сын – деляга, – любила пренебрежительно повторять мать Луиса Зельда всем подряд. – Он слишком хитер, чтобы это было хорошо для него. Он плохо кончит. Я знаю. Ничего хорошего из него не выйдет.
Но до сих пор, включая настоящий момент, его качества служили ему хорошую службу. Иначе, подписывая документы о покупке дома, он никогда бы не застраховал его на немыслимо огромную сумму. Страховка намного превышала стоимость самого сооружения.
Черт возьми, он еще и подзаработает на всем этом!
С каждой минутой дела казались все лучше и лучше. Кто бы мог поверить? Если бы ему были нужны деньги и он попытался бы продать эти хоромы, ему пришлось бы ждать долгие годы, пока нашелся бы идиот, который клюнул бы на такое предложение. И вот теперь он выиграл. Страховая компания может кусать локти и рвать на себе волосы, но выбора у нее не будет: придется выплатить ему страховку.