– Да, но ты ведь не людоед. И тебе нравится Луи.
– А кто сказал, что ты не понравишься его матери?
– На это надежды мало. – С мрачным видом Тамара плюхнулась на постель.
Инга присела рядом и тронула ее за руку.
– Скажи мне, почему ты так беспокоишься?
– Потому что… я люблю Луи. – Тамара посмотрела на свои тонкие дрожащие пальцы. – Я хочу, чтобы все было хорошо.
Инга ободряюще улыбнулась и прижала ее к себе.
– Так и будет, уверяю тебя. Успокойся.
– Как я могу успокоиться? – воскликнула Тамара. – Ты разве не видишь, как я нервничаю.
– Съешь сандвич.
– Я растолстею.
– Тогда подумай о чем-нибудь приятном. Если бы я была миссис Зиолко, то была бы счастлива, что мой сын женится на тебе.
– Но ты – не она, – заметила Тамара с присущим ей реализмом. – Она подумает, что я проститутка или еще что-нибудь похуже. Ты только посмотри на меня! Эти волосы! – Схватив клок волос, она с такой силой дернула его, что сморщилась от боли. – С экрана они смотрятся хорошо, но в обычной жизни я чувствую себя дешевкой!
– Хватит переживать. Постарайся на этой неделе высвободить час или два, и мы пробежимся с тобой по магазинам и зайдем куда-нибудь на ленч. Мы найдем тебе то, что нужно. Это будет здорово.
– Здорово! – Тамара скосила зеленые, бурлящие страстью глаза. – Ненавижу магазины, – пробормотала она.
– С каких это пор? – удивленно посмотрела на нее Инга. – Раньше тебе это нравилось.
– Да, нравилось, – тяжело вздохнув, согласилась Тамара, – но это было давно, когда я ходила по магазинам для своего удовольствия, а не для того, чтобы понравиться всей стране… или матери Луи!
– Да, это правда, – согласилась Инга. – Это правда.
В воскресенье, когда должен был состояться визит, Тамара наложила минимум макияжа, небрежно зачесала назад волосы и надела строгий узкий твидовый костюм с юбкой почти до щиколоток и зеленым жакетом красивого покроя, который они с Ингой выбирали вместе. Ее платиновые локоны совершенно не сочетались с твидовой материей костюма, однако Инга чудесным образом решила эту проблему, повязав Тамаре на шею шелковый шарф под цвет волос. Заслышав с улицы клаксон «дюсенберга», который нельзя было спутать ни с каким другим, Тамара подхватила тарелку с только что испеченным яблочным струделем – фирменным блюдом Инги, торопливо послала ей воздушный поцелуй, а свободной рукой нацепила на нос солнцезащитные очки.
– Нет, нет. Никаких очков, – сказала Инга, маша ей рукой. – Ты в них слишком похожа на кинозвезду.
Тамара бросила очки Инге и, поддавшись порыву, выдернула из стоящей на столике в прихожей вазы экстравагантный букет белых лилий. С длинных зеленых стеблей стекала вода.