Сидя на мягком кожаном сиденье, Тамара улыбалась и, не обращая внимания на шофера, напевала мелодию из «Вертихвостки». Она никак не могла успокоиться. Предстоящая работа над «Анной Карениной» страшно взволновала ее. Теперь я знаю, что значит быть на вершине блаженства», – думала она.
Даже сейчас, когда от студии ее отделяли несколько миль, она каким-то образом чувствовала, как проект набирает все большую силу. А через полгода, когда картина будет закончена и ее игра останется на пленке для потомков, а катушки с пленкой разошлют по принадлежащим «ИА» кинотеатрам, зрители будут в восторге. Она была в этом уверена.
Какая же она счастливица, что ей довелось присутствовать при рождении этого замысла.
И какая жалость, что прежде ей придется закончить «Марию Антуанетту».
«Анна Каренина» – это не просто роль. От одной только мысли о ней у нее внутри все начинало дрожать. Казалось, она сможет вернуться обратно в свое детство, но только не ребенком, а взрослой женщиной.
– Хотите что-нибудь выпить? – предложил Скольник, когда все ушли.
– Я – да, – немедленно отозвался Брюс Слезин. Скольник вопросительно взглянул на Зиолко.
– Почему нет? – ответил Луис, устало жмуря глаза. – Сегодня был чертовски длинный день.
Это была правда. Они с Тамарой проснулись в половине пятого утра, и к шести часам уже были на съемочной площадке, где отработали тринадцать с половиной часов, прервавшись всего лишь раз на сорок пять минут на ленч в буфете, а после этого еще и отсидели на этом совещании. Уже давно минуло девять, а в будние дни они с Тамарой обычно ложились спать уже в восемь тридцать. Но в любом случае выбора у него не было – не зря же Скольник попросил их остаться.
– Давайте пройдем в мой кабинет, – предложил Скольник, направляясь из конференц-зала в соседний с ним офис. Войдя в кабинет, он сразу же подошел к бару. Прежде чем уйти, секретарша позаботилась о том, чтобы серебряное ведерко было наполнено льдом и граненые хрустальные бокалы стояли наготове. Взяв щипцы, он положил в каждый стакан по два кубика льда и, щедро плеснув в них из графина виски «Чивас Ригал», протянул им. – Давайте присядем.
Скольник опустился в кресло у камина, поставил свой стакан на решетку и приступил к своему обычному ритуалу – стал набивать трубку английской табачной смесью. Зиолко и Слезин расположились напротив него.
Раскурив трубку, Скольник перешел прямо к делу.
– С каждым годом награды Академии приобретают все большее значение. Достаточно взглянуть на победителей тридцатого и тридцать первого годов, чтобы понять это. Лайонел Барримор за «Свободную душу», Мэри Дресслер за «Мин и Билл» и РКО за «Симаррон». – На его щеках заиграли желваки. – Как только эти фильмы были выдвинуты на «Оскара», у них началась новая жизнь. Зрители толпами повалили на них, чтобы посмотреть, что в них такого особенного. А когда они победили… можно не продолжать.