Тамара опустила руки, подняла голову и выпрямилась.
– Инга, позвони в отель «Беверли-Хиллз», – дрожащим голосом произнесла она. – Узнай, не найдется ли у них для нас свободного бунгало. Затем собери все необходимое. Пока хватит пары чемоданов.
Инга упрямо стояла на своем.
– Ты не можешь позволить, чтобы этой ведьме все сошло с рук!
– Инга, пожалуйста, сделай, как я прошу, – устало проговорила Тамара. – Я не хочу ни на минуту оставаться в этом доме. – Она обвела взглядом комнату и содрогнулась. – Мне он никогда особенно не нравился. Он слишком похож на мавзолей.
Они уже собирались уходить, когда Тамара еще раз окинула взглядом гостиную.
– Мы кое-что забыли, – сказала она, чувствуя, как скорбь сменяется гневом.
– О чем ты? – с любопытством спросила Инга.
– Пойдем, мне нужна твоя помощь. – Звонко стуча каблучками, Тамара прошествовала по ковру, плюхнулась на одну из длинных белых кушеток, расставленных вдоль стен, и принялась снимать туфельку.
– Что ты делаешь? – спросила заинтригованная Инга.
Тамара бросила взгляд на блестящую черную лодочку, которую она держала в руке, и разразилась невеселым смехом.
– Ты права, – сказала она, снова надевая ее на ногу. – Это больше не моя мебель, а Зельдина. Пусть она платит за чистку. – Она взобралась на мягкие белые диванные подушки и знаком пригласила Ингу последовать ее примеру. По-прежнему ничего не понимая, Инга сделала то, о чем ее просили. Но, как только Тамара ухватилась за край большой картины Тулуз-Лотрека в золоченой раме, висевшей над диваном, она все поняла и взялась за другой край, и они, пыхтя, сняли ее с крючка и вынесли в холл. Резная, с позолотой, рама весила добрых шестьдесят фунтов.
– А мы можем это сделать? – изумленно спросила Инга, которая, как все представители среднего класса, страшно боялась судов и адвокатов. – Ты забыла, что сказал тебе этот человек?
– Еще как можем, – мрачно отозвалась Тамара. – Пусть она попробует отнять их у меня. Они принадлежат мне, и я могу это доказать. Луи по одной дарил их мне на каждую из шести годовщин нашей свадьбы. Все газеты писали о картинах, которые я получала от Луи в качестве подарка. Лично я считаю, что это отличное доказательство того, что они принадлежат мне.
И, пока они методично обходили гостиную, снимая со стен остальные пять картин, на лице Инги впервые за три дня играла слабая улыбка.
– Ну вот, – сказала Тамара, отряхивая руки от пыли, когда все картины стояли в холле у стены. – Перед тобой живые деньги. Луи всегда говорил, что они ничем не хуже наличных. А сейчас позови сюда Эсперанзу и шофера. Пусть они помогут нам погрузить их в машину. Да, кстати. Не забудь напомнить мне, что я должна позвонить этим адвокатам. Все машины, кроме «дюсенберга», записаны на меня.