Ее внимание привлекло яркое цветовое пятно на противоположной стене. Это был Шагал. Она подошла поближе, остановилась перед полотном и легонько дотронулась до рамы.
– Вам нравится Шагал?
– О, да! – ответила она, живо повернувшись на голос Эдварда. – Очень. Особенно эта…
Внезапно она замолчала. Эдвард стоял в дверях и наблюдал за ней с легкой улыбкой. Он сменил свой сшитый на заказ деловой костюм на потертые джинсы, плотно облегавшие ноги, и хлопковую рубашку под цвет глаз. Ее верхние пуговицы были расстегнуты, и обнажилась его сильно загорелая грудь, рукава были закатаны выше локтей мускулистых рук.
У Оливии пересохло в горле при виде его. «Должно быть, – подумала она, – Эдвард успел принять душ», – волосы его еще не просохли и одна темная прядь спадала на лоб. «Отбросить бы ее назад, – неожиданно подумала она, – я могла бы подойти к нему, запустить пальцы в его волосы, могла встать на носки и прижаться губами к его груди, могла…» – По ее телу пробежала дрожь, и она поспешила отвести взгляд.
– Мы здесь не для того, чтобы толковать об искусстве, – произнесла она холодным, каким-то чужим голосом.
– Нет, – сказал он так же холодно, – не для этого, – и жестом пригласил ее проследовать в столовую.
Еда не занимала всего ее внимания, тем более что никаких пяти смен блюд и не было. На столе были стейки, жареный картофель и салат. И только одна бутылка вина, красного; оно искрилось, словно рубин, когда Эдвард разливал его в два хрустальных бокала.
Оливия против своей воли почувствовала, что безумно хочет есть. «Нет», – сказала она себе и положила руки на колени.
Эдвард взглянул на нее через стол при свете зажженных свечей.
– Вам не нравится ваш стейк? – вежливо спросил он.
– Я говорила вам, что не голодна.
– Если вы предпочитаете что-нибудь другое…
– Нет, нет. Благодарю вас.
– Карл может приготовить для вас омлет, если хотите.
– Не надо, стейк хорош, – сказала она натянуто. Он поднял брови:
– Тогда почему вы не едите?
Оливия вздохнула, взяла нож и вилку и начала резать стейк. Она отправила в рот первый кусочек и, злясь на свою слабость, стала сердито жевать. Мясо было превосходным. Ладно, возможно, она немного поест. Всего один кусочек.
Она съела все, потом подняла глаза.
– Оказывается, я была голоднее, чем полагала, – сказала Оливия, как бы оправдываясь, но у нее сразу перехватило дыхание, когда она увидела, как смотрит на нее Эдвард, со странной полуулыбкой на губах и потемневшими глазами.
– У вас зарделись щеки от вина, – сказал он негромко. Но вино тут было ни при чем. Она покраснела от того, как он смотрел на нее. Она это чувствовала, это было… Она отодвинула свой стул и встала.