- Письмо? Какое письмо? Ах, да, действительно, там шла речь о письме, но...
Ермолов задумался.
- Да, право, позабыл. Кажется, Иван Павлович его составлял... Что-то не очень важное. Вообще удивительно бездарное было заседание. Можно было и не собираться.
- Говорят, шумно у вас было? - спросил Карабичев.
- Шумно? Да нет... А хотя да. Нас здорово насмешил Иван Павлович. Он отмочил какую-то шутку... вот позабыл, какую именно... Одним словом, весь зал хохотал.
Ермолов поежился и задумчиво сказал:
- Вот никак не вспомню... А ведь вертится что-то в голове. Что-то очень важное...
- А это вам не поможет вспомнить? - спокойно сказал Карабичев, вставая с места. Он подошел к столу, сдвинул в сторону телефоны и высыпал на стекло груду бумажек, Ермолов с удивлением посмотрел на него.
Карабичев молча прикладывал обрывки один к одному, старательно разглаживая их, пока на столе не возникла карта мира, у которой не хватало Северного полюса и кусочка Европы.
- Что это такое? - спросил Карабичев, тыча пальцем в жирные черные кольца, рассекающие параллели и меридианы. Ермолов молчал. Карабичев взглянул на него. Тот стоял страшно бледный и напряженный. Внезапно он бросился к Карабичеву.
- Вспомнил, вспомнил! - закричал он. Никогда Карабичев не видел у него такого растерянного лица. Голова и плечи Ермолова дрожали. - Ох, если б ты знал, какой это был ужас! Это мы изорвали карту. Мы были вне себя. Сам Иван Павлович рвал ее и топтал... Теперь я все вспомнил!
Ермолов рассказал Карабичеву о дикой сцене в конференц-зале.
- Понимаешь, это было как волна, она несла нас, и мы не могли сопротивляться, - говорил Ермолов.
- Коллективный психоз? - спросил Карабичев.
- Что-то в этом роде, Андрюша. Сначала коллективное творчество, потом - непонятный безумный экстаз. Зачем-то порвали карту... Я сегодня же отправлю письмо в Объединенный совет и подробно опишу, что произошло на совещании.
Наступило длительное молчание. Волновавшие мысли были такими страшными, что они не решались высказать их вслух.
- Неужели Миснатед прав?! - воскликнул, наконец, Ермолов.
Карабичев молча пожал плечами.
- Слушай, Андрей, я тебя попрошу - пока никому ни слова. Люди позабыли, и ладно. Не нужно подавать повода к панике, понимаешь?
Карабичев посмотрел в желтые зрачки Ермолова.
- Но вы отправите сегодня письмо в совет, Иван Иванович? - спросил он.
Тот покраснел и отвернулся.
- Да, конечно, - глухо сказал он.
Карабичев ушел от Ермолова с тревожным ощущением неуверенности.
Проходя по коридору, он увидел Ружену, подглядывавшую в щель.