- Он совершенно нормальный человек - сказал Риоли. - Здоровый, умный... Я его знаю. Но горькая чаша ЭВН не минула и его. Тело его здесь, а чувственная информация к нему поступает откуда-то из Индии. Он там работает погонщиком слонов. Наши голоса он слышит и одновременно слышит тех, с кем он работает. Он видит нас и видит своих слонов, лес, какую-то реку. Причем то, второе ощущение у него сильнее и ярче первого. Фактически он живет там, а не здесь. Соседи и бездельники приходят послушать его, иногда смеются... Он все время рассказывает о том,что с ним происходит.
- Вот еще один аргумент против вашего общества-организма. И это только цветочки, - сказал Карабичев.
Риоли не понял, при чем тут цветочки, и Карабичеву пришлось длинно втолковывать ему русскую поговорку. Они шли довольно долго молча. Улицы становились все темней и уже, люди попадались реже. Встречавшиеся имели жалкий, порой просто подозрительный вид. Мужчины прятались в тени домов. Там, в темноте, их голоса раздавались угрожающе глухо. Женщины вели себя вызывающе. Их неприкрытое стремление выставить напоказ остатки былой красоты навело Андрея на страшную мысль. Он понял, что эта догадка зрела в нем в течение всего вечера. Потрясенный, он спросил у Риоли:
- Скажите, в Бессано много публичных домов?
Профессор, методично переставлявший свои тощие ноги, остановился, будто наткнулся на невидимую стенку.
- Я не понимаю, почему... - сказал он, растерянно уставившись на Карабичева. Андрей молчал.
- Вы думаете, что она там?! - воскликнул Риоли.
Вот она, догадка! Сначала в человеке живет только предчувствие ее, а потом как-то сразу является она и все ставит на свои места. Несвязанные концы сплетаются, намеки, недоговоренность становятся понятными, вывод поражает своей очевидностью. "Ах, какой я дурак, не видел этого раньше! А может быть, ошибка?.. Нет, слишком многое получило сразу свое объяснение, слишком многое..."
Риоли помолчал, потом церемонно сказал:
- Я не могу составить вам компанию в этом рискованном предприятии. Моя репутация...
- Я не требую от вас такой жертвы, сеньор Риоли. Но не могли бы вы мне показать...
Риоли огляделся по сторонам.
- О, мы так далеко забрели! Здесь я ничего не знаю. Пойдемте в центр, - сказал он.
Они быстрыми шагами двинулись прочь из темных, дурно пахнущих портовых улочек.
- Я здесь живу! - воскликнул Карабичев.
- Ну что же, вам недалеко будет возвращаться.. - осклабился Риоли, пожимая ему руку.
Профессор ушел. Карабичев оглядел площадь. Одинокие фигуры изредка пересекали ее темно-серый пятиугольник. Было поздно, и рекламы гасли одна за другой.