— Прими ее и садись, — приказал психиатр. Новый сеанс Кинана начался с вопроса о том, чем занимался Лукас в предыдущий день, затем спросил, нравится, ли ему работать на семейном корабле и что он думает о Майклсонах. Выслушав ответы Лукаса, он разрешил ему уйти.
— Это все? — скептически спросил Лукас. — Но ведь я провел с тобой всего несколько минут. Я знаю, что ты хочешь дать мне возможность расслабиться, прежде чем приступить к основным этапам работы, но с такими темпами вряд ли ты добьешься существенных результатов.
— Так ты полагаешь, что пробыл здесь всего несколько минут?
Тон Кинана насторожил пилота, Лукас внутренне напрягся.
— Посмотри на часы, Грег, — тихо сказал Кинан. — Уже время ленча.
Лукас взглянул на циферблат своих наручных часов, и его окатила волна паники. Последние четыре часа пролетели, будто пятнадцать минут. Заметив его беспокойство, Кинан все так же тихо произнес:
— Не стоит так волноваться, Грег. Не случилось ничего страшного. Мы просто…
— Разговаривали, — процедил Лукас. — Верно.
— Ты меня загипнотизировал.
— Да.
— Что я говорил? — спросил Лукас, повышай голос. — Что?
— Я не могу тебе сказать, что ты говорил. Я лишь скажу, что у нас получился хороший контакт. Прогресс налицо.
— В следующий раз такого контакта не будет, — сердито пробормотал Лукас.
— Да? Ну ладно, это обсудим потом. А сейчас сделаем перерыв. Ступай поешь и вздремни. Встретимся здесь же в пятнадцать ноль-ноль.
Направляясь в свою каюту, Лукас решил, что ни за что не вернется к Кинану, но в четырнадцать пятьдесят девять он предстал, перед психиатром, и следующие четыре часа снова прошли незаметно для него. Придя в себя, он почувствовал сухость во рту и боль в горле, и ощутил такую усталость, что едва добрался до своей каюты, даже не заходя на камбуз пообедать.
Вскоре к нему опять заглянул Кинан. со своими розовыми пилюлями. Лукас безропотно принял одну из них й спустя несколько минут впал в забытье. Следующий день прошел как в тумане. Из-за тяжелой обволакивающей усталости Лукас еле двигался, горло его болело — видимо, оттого, что он слишком много говорил, находясь под гипнозом — и, несмотря на принятое вечером снотворное, последнюю ночь он провел беспокойно. Лукас то и дело просыпался в холодном поту, не соображая в первые секунды пробуждения, закончился ли только что душивший его очередной кошмар или продолжается. Он попросил Кинана дать ему какое-нибудь другое, более сильное снотворное, но тот наотрез отказал.
— Нельзя, Грег. Кошмары скоро должны прекратиться, но пока придется тебе потерпеть.