Длинные с проседью волосы Дима затянул на затылке в «конский хвост». За сорок лет жизни он только сжигал лишние калории. Загорелое тело его казалось высеченным из мореного дуба. И хотя он был одного роста с Ренатом и почти такой же широкий в плечах, но выглядел вполовину меньше.
— Божественно! — Дима потушил сигарету и снова демонстративно принялся за бекон. — Лучше сальца, да поджаристого до состояния шкварок, ничего не знаю. Это вам не форшмаки какие-то.
— И одновременно нокаут по печени, — кивнул Ренат. — Кстати, вы знаете, почему свинину многие народы не едят?
— Дураки? — предположил Дима.
— По той же самой причине, что высокоразвитые существа не поедают себе подобных.
— Так это высокоразвитые, — протянул Семен и подлил себе пива в бокал.
— Хочешь сказать, мы — свиньи? — обиделся Дима. — Если жрем себе подобных — свиней? Вот вечно вы, избранная нация, нас, русских…
— Из всех пригодных в пищу животных свиньи — наиболее близкие к людям по генетике, причем независимо от национальности этих людей. Недаром лекарства для человека испытываются в первую очередь на хрюшках. И даже органы, кажется, уже начали от них пересаживать, — сообщил Ренат.
— Это он в газете вычитал, — догадался Семен.
— Не нравится, не ешь, — отрезал Дмитрий.
— Нет, я не против сытных блюд, — попытался «разрулить» ситуацию Семен. — Вот, скажем, «рыбий суп». Копчености, тушеная черная фасоль, рассыпчатый рис… Все ингредиенты я с собой захватил, так что порадую вас, старики, на первом пикнике на обочине. Месяц потом пердеть будете.
— Если вкусно, можно и потерпеть, — благосклонно согласился Дима. — А почему — «рыбий суп»? Рыбой там вроде не пахнет?
— В Бразилии так называют. В постные дни они готовят фасоль с копченостями и называют это «рыбьим супом», чтобы Он, — Семен указал ложкой вверх, — не догадался.
— Фарисейский народ, — фыркнул Дима. — Все ваши штучки — едите одно, а называете по-другому.
— Да бразильцы тут при чем? — возмутился Ренат.
— А… — Дима пренебрежительно махнул рукой, — тоже иноверцы…
— Ничего, будет приличная река по дороге, я вас настоящим рыбьим супом, тройной ухой обеспечу. Даром что ли на заднем сиденьи снасти лежат? — Ренат махнул рукой в сторону джипа. Джип был припаркован вплотную к окнам ресторанчика.
— Сколько лет мы по этому маршруту не ездили? — задумчиво протянул Семен.
Огненно рыжий, с окладистой бородой, Семен был похож на Альва, подземного гнома. Голубые глаза его смотрели на спутников с восхищением и нежностью. Он гордился, что у него такие замечательные школьные друзья и, рассказывая о них посторонним, всегда сообщал: «Мы подрались еще первого сентября в первом классе. Нас оставили после уроков, родители ждали на улице, и наши мамы даже плакали, узнав, что мы натворили. Они думали, мы пойдем по кривой дорожке. А мы с тех пор самые лучшие друзья. Ренатик, знаете, очень умный. Он еще в школе умел любые цифры в уме складывать и умножать. Теперь он президент акционерного общества. А Димка — жутко талантливый. Он самые лучшие сочинения писал…» — Двадцать? Лет двадцать мы не ездили отдыхать в Камышевск… Оттягиваться, как теперь принято говорить.