— Вот удивительно!
— Чего тебе удивительно? — Посуди сам. Если у тебя в руках пистолет с глушителем, зачем бить, если можешь выстрелить? — глубокомысленно поинтересовался «Робин Гуд». — Кстати, подушка не для заглушения шума понадобилась, а чтобы не запачкаться. Мозги летят в стороны — знаешь, как?
— Понятия не имею, ни разу не стрелял человеку в голову.
— Так вот, если не собираешься мочить сразу, а только побеседовать, то стреляй в коленку. И, к тому же… Был ли сейф уже открыт? Правильнее спросить, когда был открыт сейф? Когда ударили по голове того самого Трупина, или когда выстрелили в его многострадальную «репу»?
— Тебе-то какая разница? — подозрительно спросил Дима.
— А я детективы люблю. Знаешь, денег нет, а вместо бутылки покупаю иногда книжку. Чаще лабуда попадается: «Командир спецназа был похож на сжатую пружину»… И еще про умный взгляд. Знаю я такой взгляд, не умный он, а мутный. От пьянства. Нет, лучше уж читать женшин-писательниц с их рецептами борщей и кулебяк…
— Ты про борщи Семена лучше спроси, он специалист, — сообщил Дима и осекся. — Лучше спросил бы… — в прошедшем времени.
— Нет, я не против кулинарии. И даже про «сжатую пружину» мне очень близко. Даже приятно. Приятно, что я тоже был, как ее, пружиной, винтиком, или как его, поступательно-возвратным механизмом… Вроде как про меня книжку написали. Только я вот что тебе скажу… Что самое страшное было. Ни там — гранату вперед себя в дверь, пяткой в зубы… Я поссать пошел, захотелось, а тут «дух» выскочил, прямо на меня… Он чуть ли не под верблюжей колючкой сидел, которую я поливал… — упоминая «верблюжью колючку», Робин Гуд почему-то тоненько и противно хихикнул. — Может, вовсе и не «дух» был, душман, а простой крестьянин, они у них тоже на «д» — дыхкане. Так вот, самое страшное, не то, как я его очередью напополам разрезал…
А как я потом свою гимнастерку стирал… Одежду всю кровью забрызгало и какие-то «катышки» на ней образовывались… Жирные такие. В какой химии только ни замачивал, пальцы в кровь стер, а все время чувствую — катышки, катышки! Катышки, блин! Вот поэтому Трупину подушку на голову положили, прежде чем выстрелить. Чтобы потом одежду не стирать.
— Я к тому трупу, к бизнесмену, даже не притрагивался, — с необъяснимым уважением в голосе пояснил Дима. — И на сейф не смотрел… В голову не пришло посмотреть на сейф. Знаю только: его сначала оглушили, а потом, накрыв диванной подушкой голову, выпустили пулю.
— Значит, — подвел итог «Робин Гуд», — выгрести все из сейфа мог в равной степени как тот, кто оглушил, так и тот, что застрелил.