— С какого хрена столичные пацаны в наши дела суются? Без них разберемся.
— Паша, может, ты сам на место Старика метишь? — подозрительно спросил абонент.
— Я войны не хочу. А если чужие в наши дела полезут, война будет, можешь не сомневаться.
— Ладно, Паша. Только не забудь, я тебе первому позвонил.
Человек, которого Паша-мореход только что называл Бакланом, отключил мобильник. В комнате, где собралось несколько человек, было душно. Кроме него самого, Михея, Власа и Затычки на диване, развалясь, сидели трое молодых людей, то ли одеждой, то ли выражением лица неуловимо похожих. Вроде, как из-под одного пресса вышли. И еще в углу сидел Некто, надвинув бейсболку так, что козырек закрывал почти все лицо.
— Отказался? — спросил один из троих похожих молодых людей.
— Я думаю, он нейтралитет возьмет, — Михей чувствовал себя неуютно.
— Так, — «Похожий» достал сигарету и сунул ее в уголок рта, не зажигая. — Кто еще представляет опасность? Как он его назвал — Адидас?
— Адидас воевать не станет, — вмешался Баклан. — Если мы его бизнес не тронем, если гарантии дадим — он согласится.
— А Учкан?
— Вот тут проблема, точно. У Учкана полсотни быков, да и абреки его поддержат. Он — авторитетный. У абреков с авторитетом строго.
— Еще какие кандидатуры есть?
— Остальные — мелкота. Остальные возьмут сторону того, кто круче.
— Значится так, — произнес молчавший до этого тип в бейсболке, которого местные бандиты поначалу приняли за личность незначительную, но по тому, как синхронно повернули головы в сторону говорившего московские боевики, переменили свое мнение. — Я тебя, Михей, поставлю над этим городишкой.
Сегодня и поставлю. А ты потом для меня кое-что сделаешь. Не бойся, денег это стоить не будет.
— Сколько у нас людей? — деловито осведомился Михей.
— У вас? — тип в бейсболке хмыкнул. — Три промакашки у тебя, а не люди.
Михею стало обидно, но виду он не подал.
— Если мы работаем вместе, — он старался, чтобы его голос звучал спокойно и солидно, — то должны быть откровенными… — так, именно так надо говорить с этим типом, решил про себя Михей: ровно, культурно. — Мне хотелось бы знать, какие у нас силы?
— Силы? Вот они, перед тобой, — тип в бейсболке махнул в сторону трех однотипных молодых людей.
— И все?
— И все.
— Но тогда… Нет, вопрос снят. Я, пожалуй, как Мореход, нейтралитет возьму.
— Поздно думать о нейтралитете, Михей, — предупредил тип в бейсболке. — О нейтралитете надо было думать прежде, чем старика подушкой задушили.
Присутствовавший при разговоре Затычка, а именно он держал удушаемого хозяина за ноги, почувствовал боль внизу живота, предшествующую поносу. От страха.