Канатные плясуны (Костин) - страница 91

— Еще арбуз в холодильнике, — поправил его саксофонист.

— Вот именно, — клиент сделал широкий жест, — арбуза нам, арбуза!

От резкого движения махровая простыня свалилась с его плеч.

— Так я мигом принесу, — вызвался саксофонист, и тут вдруг глаза его округлились и стали совершенно безумными, когда он посмотрел на тело клиента.

Кожа его была девственно чиста.

«Все татуировки исчезли!» — отчаянно осознал саксофонист.

— Догадался. — хихикнула девица, — Смышленый оказался, как финдиректор, — непонятно, почему финдиректор, но дальнейшие действия девицы саксофонист воспринимал уже как в страшном сне.

Она схватила со стула один из револьверов клиента, огромный, похожий на бутафорский, и приставила ствол к виску саксофониста.

— Нет, нет, — простонал тот.

* * *

04 часа 30 минут. Учкан вошел в свое логово на окраине Нововладимира. Иначе как логовом это помещение трудно было назвать. Голые стены, да несколько матрасов на полу. Учкан и относился к этой квартире, как волк к чужой норе: поспать и сматывать. Больше полутора часов подряд он, как знали все его приближенные, не спал. Таких «ночевок» в городе у него было с десяток, и в течение суток он сам выбирал, где заляжет в очередной раз.

Кентари, друзья, кореша и, в то же время телохранители, готовые разорвать на куски любого, кто приблизится к Учкану на опасно близкое расстояние, остались в машине. Там они и станут ждать его час — полтора, пока он отдохнет.

Учкан достал из железной коробочки шприц и жгут. Придерживая один конец жгута зубами, перетянул им руку повыше локтя.

Наркотик вошел в кровь, принося недостижимое иным способом спокойствие.

Иначе Учкан не мог уснуть.

Неподалеку от машины, где сидели телохранители, молодой человек выгуливал облезлую собачку.

— Охота пуще неволи, — заметил один из телохранителей.

— Куда денешься, если кабысдох какать хочет? — вступился за животное второй телохранитель.

Тем временем молодой человек подошел вплотную к автомобилю, отбросил поводок, освободившейся рукой достал пистолет с глушителем и сделал три выстрела. Первыми двумя он застрелил обоих охранников, а третья пуля вонзилась в землю перед самым носом псенка.

Псенок отпрянул от маленькой воронки, оставленной пулей, и зарычал.

— Не жри дерьмо, говорили тебе, — пояснил свой третий выстрел молодой человек и снял с шеи псенка брючный ремень, служивший одновременно и поводком, и ошейником. — Заразу еще подцепишь. Ну, беги… — и почесал собаку за ухом.

Охранник, сидевший за рулем, получил пулю в шею и умер практически мгновенно, залив кровью весь салон. А второй сидел как восковой манекен. Он как раз повернул голову, когда подошел парень, выгуливавший собачку, и потому свинцовый конус в медной оболочке вошел ему в переносицу, а вышел на затылке, пройдя сквозь «мозг рептилии» или «центр агрессивности», как его называют в быту.