Левой рукой Альрихт сжал третий талисман жезла, правая возлежала на Темном Пламени, и гроссмейстер завершил провозглашение решительным кивком головы.
— Да свершится ныне по слову моему!
Холодный огонь, захлестнувший комнату, был уже просто ослепительно белым, разве что в темных углах оставался бледно-сиреневым. Беззвучная дрожь пробежала по ложе — и пламя согласия погасло. И стало тихо.
И ничего не случилось.
Потом Альрихт на нетвердых ногах спустился с подиума и подошел к приговоренным.
— Ирчи, — сказал он дрогнувшим от нежности голосом, — Ирчи, как ты? Прости, Клосс. Прости, Ирчи. Я знал, знал, конечно, что ты высматривал в Ринфе. Я знаю, кто там у тебя живет. Я тоже проверял — именно потому, что пришли Уртханговы вояки. С ней все в порядке, Ирчи. Еще сегодня утром было все в порядке. А тебе, Клосс, мне даже сказать нечего. Просто… У меня не было другого варианта, ребята. Простите, что не распутываю вас сразу. Не хочу, чтобы вы полезли драться. Рты сейчас раскрою, толь…
Альрихт замолчал и утомленно сел на край стола.
— …ко не надо сразу меня перебивать, — сказал встающий Клеген. — Мне и так трудно, поймите. Голова раскалывается, я ж ни…
Клеген направился к двери.
— …когда раньше не пробовал такого делать, — сказал Нерваль, обходя подкову стола. — Так вы мне уж голову не морочьте, дайте договорить.
Нерваль раскрыл верхнюю половину коконов. Клосс посмотрел на него с интересом. А Морена даже не посмотрел, он был занят. Он дышал.
— Так вот получилось, — сказал Вельстрем. — Мне нужна была казнь. И приговор. Иначе не получилось бы.
— А единственный способ отделить вас от остальных, который я придумал — это сделать вас обвиняемыми, — сказал Тузимир.
— Простите, если можете, — сказал Номатэ и полез в карман. — Вот. Ах ты, ч-черт! Это ж не тот карман!
— Вот, — сказал Альрихт. — Господи Эртайсе, что ж он с собой носит?
Номатэ брезгливо положил на стол какую-то заговоренную кость с обрывками гнилых жил на ней.
Морена одурело и затравленно озирался.
— Ничего не понимаю, — дрожащим голосом сказал он.
— Я, кажется, понимаю, — сказал Этерно с любопытством. — Это ты, Альрихт? Ответь сам, пожалуйста.
— Да, Клосс, — гордо сказал Альрихт и захохотал. — Это все — я! Теперь я.
Он широким жестом обвел ложу.
— Я исполнил Великий Ритуал Единения, но в последний миг инверсировал его. Вот этой штуковиной, — он вытащил из кармана третий талисман жезла. И… да, конечно, еще… драться не будете?
— Не будем, — решительно сказал Клосс.
Одним движением Альрихт сорвал с них остатки коконов и протянул каждому по амулетику.