А Клосс медленно обходил Круг, зажигая свечи по периметру, и благословенный огонь-охранитель тепло мерцал в его ладони. Он шептал могучие заклятия Границ, и чувствовал их мощь с наслаждением. Он проводил ладонью над линией Круга, и сама линия вспыхивала там, где прошла его рука. Он не торопился, но твердо знал: к тому времени, как Морена закончит первую песнь, Круг должен быть завершен. И он будет завершен.
Альрихт стоял у жертвенника, свершая великое приношение. Его руки двигались размеренно и почтительно; благовония и плоды земные, кровь и плоть встречались с огнем в надлежащем порядке и в нужный срок. И семьдесят мистов с закрытыми глазами стояли вокруг, и с изумительной одинаковостью они делали усиливающие знаки.
Первая песнь была закончена, и Морена начал вторую, а Клосс сменил Альрихта у жертвенника, и теперь гроссмейстер возносил молитву всем богам, и семьдесят мистов в унисон повторяли слова благодарения.
Отзвучала третья песнь, и четвертая, и пятая, и были названы великие Знаки, и призваны Стихии, и установлены Границы. Шестая песнь была неслышной, без мелодии и без слов, и ей соответствовали заклятие Тишины и Немая Молитва. А Семьдесят опустились на колени и замерли в сосредоточении, направляя энергию к мастеру ритуала.
И коротко, как сполох зарницы, ударила и угасла седьмая песнь Морены. Клосс сверкнул в воздухе знаком Беспрекословного Повиновения. Семьдесят вскрикнули и замерли в позе почтения.
Альрихт прижался лбом к теплой грани Темного Пламени и шепотом назвал имя в обрамлении ключей. Всего одно короткое слово.
Клосс похолодел и вздрогнул. Ему показалось, что он расслышал имя и узнал его. Ледяные струйки пота вдруг побежали вдоль позвоночника. Он посмотрел на Альрихта, словно пытаясь беззвучно спросить что-то, и чуткий Альрихт, как видно, уловил его взгляд. Потому что повернулся на миг и безмолвно опустил ресницы. И Клосс решил, что если он выживет сегодня, то больше никогда и ничего не будет бояться. Потому что есть пределы даже у страха.
Едва заметно колыхнулся сгустившийся воздух в центре круга. Альрихт сделал знак Ключа, и сразу — знак Открытых Дверей. Тяжко вздохнула земля. Воздух на мгновение ярко вспыхнул, совершенно ослепив мастера. И произошло еще что-то, для чего не хватало человеческих чувств и слов.
Когда глаза гроссмейстера снова привыкли к полутьме, разгоняемой только светом Круга, призванный уже стоял перед адептами, с неподдельным интересом изучая всех троих. Потом заговорил.
— Смелые люди ходят по краю дня, — сказал он с коротким смешком.