Мальчик вышел из Круга со сжатыми кулаками. Он был полон тихого бешенства. Смотреть на него было жутко.
— Ты — споришь?! — сказал он звенящим голосом.
— Я звал тебя, чтобы спорить, — леденея, сказал Альрихт. — Я рад, что ты согласился.
— Почему ты решил, что я согласился?
— Ты слишком злишься сейчас. Подобные тебе могут разозлиться так только в одном случае — когда вынуждены согласиться с тем, с чем соглашаться не хочется. Вы не привыкли к уступкам.
Мальчик засмеялся.
— Ты прав. Я не возьму тебя до самого Рассвета. Если можешь — победи! Хотя лучше бы ты проиграл, и твои потрясающие мысли погибли вместе с этим миром. Но заплатить тебе придется немало. Я заберу всех этих, — он обвел взглядом бывших адептов ложи, — их жизни больше не нужны им. Их жизнь — ты, а ты уже не умрешь. И еще, мастер, ты заплатишь мне гарантией господства пределов в следующем мире! Клянись!
— Сначала ты клянись, что отрекаешься от меня, — бестрепетно сказал Альрихт. — Если я приду к тебе до Рассвета, ты не пропустишь меня. И отправишь обратно.
Мальчик яростно посмотрел на него.
— Я уже сказал!
— А теперь клянись, — тихо сказал Альрихт.
— Я не возьму тебя, — бледнея от злости, сказал властитель пределов.
— Клянись!
Мальчик стиснул зубы. Потом медленно, нехотя кивнул.
Беззвучная судорога разорвала мир пополам и снова швырнула половинки друг к другу.
— А я клянусь, что господство твое в следующем мире будет незыблемым. Я, великий бог-создатель, сотворю несчетное множество пределов для людей, и все отдам под твою власть.
Мальчик удовлетворенно склонил голову.
— Отдай мне этих, — мягко сказал он.
— Шестьдесят, — возразил Альрихт.
— Всех! Зачем они тебе?
— Некоторые из них мне нужны!
— Кто они и сколько их?
Альрихт посчитал.
— Ты говоришь, что всего их семьдесят три? — переспросил он. Можешь забрать шестьдесят шесть. Мне нужны семеро.
— Не дразни меня, — предупредил мальчик. — Всех!
— Мы уже клялись друг другу, — сказал Альрихт. — Возьми шестьдесят шесть, прошу!
— Эту цифру ты еще запомнишь, — до ужаса спокойным голосом сказал мальчик. — Тебе шестерки будут в страшных снах мерещиться.
— Я обещал тебе шестьдесят!
— А я, соглашаясь, говорил обо всех!
— Но они нужны мне!
Мальчик пронзительно посмотрел на него.
— Эти? — он взмахнул рукой.
И семь серых теней возникли из ничего, собрались плотной кучкой между мальчишкой и гроссмейстером.
Нерваль, согбенный, с лицом, полным унылой обреченности, жующий бесплотную нижнюю губу. Вельстрем, топчущийся на месте, беспокойно и тревожно оглядывающийся. Угрюмый Тузимир, смотрящий на Альрихта с неторопливой и обстоятельной ненавистью. Надменно поджавший губы Клеген. Аристократически брезгливый Миштект. Номатэ, с живым интересом оценивающий обстановку. И спокойный, немного мрачный Шаддам.