— Объяснить? — Уртханг задумался. — Я попробую, Джави, но это будет нелегко. Доказать свою правоту я не могу, а разъяснить причины веры… Знаешь, Джави, если бы это получалось у людей легко и убедительно, четырех пятых всех храмовых войн бы не было, поверь. Я знаю, что говорю. В том же Бетранском походе я почему хайсыгов рубил? Сам скажешь, или мне сказать?
— Потому что они не подчинялись моей власти, — жестко сказал император. Но даже в зеленоватом полумраке было хорошо видно, что щеки его порозовели.
— Потому что они в тебя не верили, горе мое! — беспощадно сказал Уртханг. — Потому что править народами должен не наместник Эртайса, а живое воплощение Эдели. По их вере. А по твоей — наоборот. Кстати, почему ты решил, что ты и есть наместник… кстати, обыкновенного славного воина нашего Отряда, непобедимого капитана Эртайса? Жрецы сказали? А откуда ты знаешь, что они не лгут? Ты им веришь? Или просто ты сговорился с всеми остальными венценосцами принять это за основу остальных договоров?
Император грозно засопел. Потом рывком поднялся с подушек на колени и пристально посмотрел в глаза Уртхангу.
— Ладно, — неожиданно спокойно сказал он. — Я согласен принять на веру твои слова. Любые твои слова, слышишь? Только вот что: поверив жрецам, я получил корону, дворец, власть, армию — все, о чем только может мечтать мужчина. А что получишь ты, поверив своим… как их там?.. Стражам Вечности? Скажешь — поверю, клянусь!
— Славу, — так же спокойно ответил Уртханг.
Джавийон д'Альмансир молчал, явно ожидая еще чего-то.
— А еще, — медленно добавил Уртханг, — все армии, все короны, все дворцы мира — и власть бога впридачу. Единственное, о чем может мечтать мужчина, деливший власть земную с самим д'Альмансиром.
Джави вдруг захохотал. Громко и заливисто.
— Так вот что тебя подкупило!
— Ну, — улыбнулся Уртханг. — Да посуди сам — даже если я тебя, предположим, свергну…
— Но-но!.. — возмутился Джави. — Я тебе свергну кого-то!
— …даже если я тебя свергну, — невозмутимо продолжал Уртханг, — или завоюю Ротону до самых гор, что такого нового я получу, чего у меня нет сейчас? Или если я тебе подарю Ротону и голову Аальгетэйте на золотом блюде — что тебе с этого, кроме легкого и мимолетного удовлетворения?
— А дела мирские вообще тлен, — ехидно сказал Джави.
— Вот я и обратился к делам нетленным, небесным, — так же ехидно сказал Уртханг.
— Ты когда-нибудь прекратишь передразнивать мои интонации?! — возмущенно заорал император.
— А что, тебе жалко, что ли?! — так же возмущенно удивился Уртханг.
Д'Альмансир откинулся на пятки и спрятал лицо в ладонях.