На завтрак я получала розетку ледяного маргарина, вазочку джема и несколько витиеватых колесиков колбасы. Однажды колесико колбасы оказалось мозаикой, исполненной из мяса разных тонов в виде улыбающейся детской мордашки. Я подняла глаза на соседа, пожилого хера (господина по-немецки, не могу же я называть его сэром или сеньором только потому, что в русском языке это слово обозначает не его, а только ту его часть, которую он приехал реанимировать на Кудаме) в клетчатом пиджаке, вонзающегося вставной челюстью в бутерброд, покрытый детским личиком, и запивающего это «кафэ мит мильх». С трудом подавила рвотный рефлекс и больше завтракать не ходила.
Я, как русская дура, приехала в длинной норковой шубе, которая на фоне экологически ориентированных немок выглядела как рабочая одежда проститутки. Местные дамы оглядывали меня на улице с презрительной усмешкой, приезжие из стран с неэффективной экономикой – с пониманием.
Я красила глаза, а немки переживали период асексуального солдатского имиджа, и мужской немецкий глаз отдыхал на таких, как я, в городе, наполненном некрасивыми неоформленными женщинами.
– Магазины забиты украшениями, почему вы все так одеты? – спросила я свою кураторшу Бригитту.
– Украшения стоят денег, – ответила она.
– За пять марок можно купить прелестные серьги.
– Пять марок – это дорого, – ответила Бригитта серьезно.
– Пять марок стоит сосиска с картошкой! – завопила я.
– Да, но сосиску с картошкой можно съесть, – подвела черту Бригитта, в этот момент мы пересекали Унтердерлинден на ее новом «форде».
– Понимаешь, – объяснил мне русский ходок по Берлину, – немки до пятидесяти выплачивают кредиты, в пятьдесят спохватываются, начинают одеваться, а поезд ушел. В Берлине невозможно завести роман, немки этим не озабочены, соцстрановки возбуждаются только на деньги, остаются француженки, итальянки, но им здесь скучно и холодно, из-за этого их надо слишком долго окучивать. Потому немцы так пьют.
– А как же немки решают свои проблемы?
– Сексуальный туризм. Турция, Италия, Испания… Лежит фрау на пляже, манит пальчиком здорового местного парня: «Вы вечером свободны? Давайте встретимся?» Там куча аборигенов живет на это.
Вечером на каждом метре Кудама стояли русские, польские и украинские девчонки в мехах и на шпильках, а старые толстые херы в усах и очках прохаживались взад и вперед, торгуясь и выбирая, покуда дома их пожилые женушки придумывали меню рождественского ужина, читали внукам сказки и причесывали кошек. А девчонки старались не топать заледенелыми ногами в тоненьких колготках, чтобы выглядеть подороже, мол, не целый час стою, такую быстро берут…