Тот застыл на несколько мгновений, соображая, к чему ведет подобный поворот ситуации.
- Да, - неуверенно сказал он, - день рождения у меня. Я родился.
Брюнет уже освоился и решительным шагом приблизился к столу.
- Может, вы с нами за компанию, так сказать? - нарочито веселым голосом спросил он и взялся за колбу.
- Вот именно! В честь знакомства, - заулыбался блондин...
Второв посмотрел на них. Черти этакие! Блондин, должно быть, плут и пройдоха, каких свет не видывал.
- Спасибо, - сказал Второв, - не пью. А вы пейте.
- Как вас величают-то? - полюбопытствовал блондин.
- Александр Григорьич.
- А меня Сергей Федорович Сомов, я главный механик в этой лаборатории, а он электрик наш, Анатолий Стеценко, значит. Ваше здоровье!
Выпив, Сомов развеселился. По его лицу разлился румянец, глаза заблестели. Он толкнул в бок "именинника":
- Вот не гадали, Стеценко, что мы сегодня с тобой будем новое начальство обмывать! А?
- Да, - сказал Стеценко басом, - это уж факт.
- А кто сейчас лабораторией Аполлинария Аристарховича командует? спросил Второв.
- Считается, что новый директор, - словоохотливо объяснил Сомов, беря кусок колбасы, - но мы видели его за это время всего один раз. Оно, правда, после Аполлоши, не в обиду будет сказано, Филипп будет помельче. И фигурой, и головой не вышел. Правильно, Анатолий?
- Точно. Насчет головы не знаю, а с фигурой у покойника было все в порядке. Высокий, плечистый, и сила у него была дай бог.
- Да, а ведь старик, пенсионер, считай. А как тогда он эту тележку свернул, а? - Сомов просиял, словно он сам совершил этот подвиг.
- Какую тележку? - удивился Второв.
- Было тут одно дело, - улыбнулся Стеценко. - Старик выезжал со двора на своей машине, а в воротах наши подсобники застряли с тележкой, на ней возят корм для зверья. Мотор заглох, и как-то она у них так развернулась, что стала поперек - ни пройти, ни проехать. Ждал, ждал академик, а работяги копошатся - и ни с места. Известное дело, народ неумелый...
- Новички, - разъясняюще вставил Сомов.
- Да. Одним словом, рассвирепев, Аполлон выскочил из машины и вывернул все в кювет. И понес, и понес...
- А в ней не меньше трехсот килограммов, - сказал Сомов.
- Больше, - заметил Стеценко.
- А свидетели этого происшествия, наверное, были под хмельком? улыбнулся Второв.
- Ей-ей, Александр Григорьевич, - горячо запротестовал Сомов, - вот вы не верите, а пойдите спросите хотя бы нашу лабораторию, да и весь институт вам точно скажет...
- Что же скажет мне институт?
- Необыкновенный человек был покойник. То есть такие номера откалывал, уму непостижимо. Особенно в последнее время, перед смертью.