И еще я подумал, что метро уже открылось, и не надо будет ловить машину.
* * *
Позвонив в дверь я думал, что услышу собачий лай. Так оно и получилось.
— Когда выгуливаете псину? — спросил я.
— Вы врываетесь в шесть утра, чтобы спросить об этом? — Катя потерла кулаком левый глаз. Правый совсем не выглядел сонным.
— Нет, я врываюсь, чтобы спасти вам жизнь.
— Теперь я должна упасть в обморок? — Катя усмехнулась.
— Я думаю, вас застрелят как раз во время утреннего моциона.
— Что вы говорите? — она уже не усмехалась.
— Очень удобно для того, кто знает ваш распорядок дня. Утром практически нет свидетелей…
— Ох, прекратите…
— Так когда вы обычно выгуливаете собаку?
— В восемь.
— Значит еще есть время.
— Для чего?
— Чтобы убежать, скрыться, исчезнуть. Переехать на несколько дней к Ангелу, например. Помните, мы заходили к нему, когда сломалась машина? Там всегда наготове диван для гостей. У Ангела вы будете в большей безопасности.
— Представляю, — она улыбнулась. — Но ничего не получится. Стэндап вдруг решил съездить в один подмосковный пансионат. Говорит, хочет побыть среди русской природы. И потом, там дешевле, чем в отеле. Как переводчик я поеду вместе с ним. А первого у него билет на самолет. Вы потерпите до первого? — Катя продолжала улыбаться. — А когда я освобожусь, мы сходим в гости к вашему гитаристу. Очень жалею, что не послушала, как он играет. Но только ни о каком гостевом диване речи быть не может. Даже не надейтесь.
— Хорошо, пусть будет пансионат. Там вас не тронут. Они побоятся привлекать внимание к заморскому гостю. Это не входит в их планы.
— Кто они?
— Кого вы должны были предупредить о моем приходе? — спросил я в свою очередь.
— Но…
— Да сообразите же вы наконец! Кто знал ваш адрес, кто мог дать ключи от вашей квартиры тому психу, который напал на нас в ресторане? Кто вообще позволил ему войти с оружием в этот ресторан? Я видел вышибал, мимо них и муха не пролетит. Если на то не будет указания их босса, естественно. Этакого шустрого типа, обожающего красный цвет. Кстати, а какого цвета у вас нижнее белье? Тоже…
Тут я получил по физиономии. Попытался улыбнуться, но вдруг почувствовал, словно внутри меня лопнул тросик, удерживающий позвонки в вертикальном положении, и я стал складываться, как антенна армейского передатчика, пока не растянулся на полу.
Очнулся от того, что собака лизала мне лицо.
— Ох, как вы меня напугали, — Катя сидела рядом на полу, поджав под себя ноги.
— Слишком много меня били сегодня, — вставать с пола не хотелось. — Вот и хватило одной оплеухи.
— Вы ее заслужили, — отрезала она. — Сказали такую мерзость.