— Может, даже застрелят, — посочувствовал Родион.
— Мертвый я им не нужен, мертвый я денег не верну, — Валентин Семенович шумно вздохнул. — Они прежде всего попытаются заставить меня продать все — квартиру, машину, дачу — чтобы с ними расплатиться. А как заставляют в таких случаях, вы, наверное, догадываетесь? Они ударят там, где больнее. Люди всегда больше боятся за тех, кого любят, чем за себя. Детей у нас нет, близких родственников — тоже. Только я и Светлана. Даже страшно представить, что с ней могут сделать — изнасиловать, избить…
— А вы все продайте и верните долг, — предложил задумчиво Род. — Все равно деваться некуда.
— Вы не представляете, что такое бизнес. Сегодня я в прогаре, но дай мне передышку — и завтра я расплачусь со всеми, да еще кое-что останется. Но если возьмут за горло — все, конец, мне не подняться.
— Чего же вы от меня хотите?
— Теперь оцените мой план. Вы встречаетесь со Светланой.
Она уже предупреждена, так что будет вам во всем подыгрывать.
В мое отсутствие вы приходите прямо к нам домой. А через некоторое время появляюсь я, да еще со свидетелем, моим кредитором. Застаем любовников в постели, в самых недвусмысленных позах. Скандал, и я на глазах у всех требую развода. Понимаете? Если кто и полагал, что я люблю жену, то теперь решит, что я ее возненавидел. Значит, она уже не нужна тем, кто хочет запугать меня угрозами в ее адрес.
— Остроумно, — глаза у Родиона заблестели.
— Даже не представляете, насколько. После такой сцены они не только не причинят вреда Светлане, но, полагаю, дадут и мне отсрочку с выплатой долга. Знаете, мужская солидарность…
— Угу. Если вы только не решите из этой самой солидарности переломать мне ребра. Ведь, вроде как, я окажусь во всем виноват.
— Поверьте на слово…
— Ваши кредиторы тоже поверили вам на слово? — поинтересовался Родион.
Валентин Семенович замолчал и шумно выпустил воздух через ноздри. Ему было где-то за сорок, и смахивал он на ответственного работника, сделавшего карьеру помощника замминистра. Короче, похож на чиновника средней руки, который ухаживает за прической, но не следит на ногтями. Совершенно банальная внешность. И как только ему удалось окрутить такую симпатичную бабенку?
— Тысяча долларов, — вдруг сказал Родион.
— Может, триста? — осторожно предложил мужчина.
— Не торгуйтесь. Речь же идет о вашей жене, а не о китайских пуховиках.
— Хорошо, — сказал Валентин Семенович после паузы, полез в «визитку» и достал деньги. — Половина сейчас, половина — после того…
— И когда состоится «того»?
— Сегодня, — сказал Владимир Семенович.