— Э-э… Олень лучше, однахо! Туда-сюда ходи шибко быстро, олень брод найдёт — паровоз твой реке утонет, — рассмеялся Васька пренебрежительно, — куда поедешь на нём? Сколько железа даром пропадает! Лучше бы ножик делай, ружьё делай…
— Васька, — прервал разговорчивого эвенка гость, — ты же встречал табор Степана? У него дочь еще, Лушкой звать. А с ними русский кочует, Игнатий…
— Однахо, ярманка зимой видал. Не знаю, где тропу сейчас ведут. Однахо, где-то в тайге, где мох есть, зверь есть. Стёпка шибко хороший мужик.
— И русский с ними?
— Игнаска собсем эвенк, только борода шибко большой. Говорил, что пойдёт жить на прииск Незаметный. Любит землю копать. Там мыноко-мыноко люди ходи: лючи, якуты, китайцы, однахо, и эвенки есть. Вся тайга перекопал… Шибко много золота бери…
Егора окружили женщины и ребятишки, с интересом разглядывая огромного и большеносого лючи.
— А где же ваши мужики? — поинтересовался он.
— Поехали шаман зови. Жена моя помирай, родить не может. Собсем худо, — погрустнел Попов. Показал рукой на маленький шалашик из корья на закрайке поляны, — давай спирт мало-мало. Будем язык олений кушать, мясо мыноко кушай, цай пей, трубка кури табак, новости говори…
— Мало у меня с собой этого добра, но чуток выделю, — Егор вернулся к плоту, взял мешочек с бисером и стеклянными бусами. Вынул полбанчка спирта, много решил не давать, потому что лесные люди не знают меры в потреблении горькой воды и потом страшно мучаются с похмелья, это Егор помнил по Степану.
Вернулся к стойбищу. Собаки уже на него не лаяли, признали за своего и помахивали линялыми хвостами.
Разговор тянулся нескончаемой нитью. Егор вызнал, что по реке Алдан ходят маленькие пароходы с баржами. Попов рассказал о тропе, по ней можно будет выйти на прииск. Женщины хватили спиртику, закурили трубки, ровными кучками поделили меж собой драгоценный бисер для рукоделья.
Несмотря на тёплый вечер, все вырядились в расшитые кусочками цветного меха и бисером одежды, в лёгкие ровдужные унтайки. Встреча с человеком в тайге — большой праздник, роздых от обыденной колготы.
Васька рассказывал об охоте и хвастался без удержу. Женщины осуждающе мотали головами и смеялись над ним. Попов пригласил Егора спать в чум, но Быков отказался и улёгся на разостланных шкурах у костра.
Табор постепенно затихал. В свете огня мелькали летучие мыши. Бесшумно проплыла из леса лупоглазая сова и пропала за рекой во тьме. Тихо взвякивали колокольцы пасущихся на мари оленей. Егору не спалось. Он лежал под шкурой, смотрел на звезды до рези в глазах. Он любил небо. И боялся его…