Кулак Сергача не попал, куда целил, – староста спас затылок, упав ничком, опередив разящий кулак. Вслед за кулаком, зря протаранившим воздух, и кроссовка попусту взрыхлила землю – староста откатился бревном, уклонился от размашистого удара ногой.
Меж тем, чуть было не сорвав дверь с петель, во двор вбежали, ворвались дюжие мужчины, вооруженные сучковатым дубьем, и пришлось уже уклоняться, спасать голову Игнату. И ведь что характерно – не все местные мужчины носили бороды, далеко не все, в том числе брился и староста, а ворвались во двор сплошь бородачи, этакая бородатая гвардия.
– Шкурку ему не по... по... портите! – выкрикнул староста, отползая подальше от Сергача, над макушкой которого просвистела дубина.
Бородатый мужик в авангарде бил наотмашь, с растяжкой. Сергач едва успел присесть, пригнуться. Рука Игната скользнула в карман пальто, зачерпнула пригоршню самосада. Пружинисто разогнулись колени, рука метнула табачное облачко в разгоряченное лицо мужика, вновь замахнувшегося дубьем. Большая часть табака осела на мохнатой, нечесаной бороде, однако несколько табачинок попало в глаза. Рефлекторно сомкнулись морщинистые веки бородатого, мужик временно ослеп, но ударил вслепую.
«Хоть одного добью», – подумал Игнат, подныривая под опускающуюся дубину, но подошва кроссовки предательски проскользнула, тело пошатнулось, утратило равновесие всего на миг!..
Толстая, тяжелая и кривая палка обрушилась на голову Игнату...
Нанесенный вслепую удар – удар Судьбы, честное слово! – лишил Сергача чувств, сознание устремилось в бездны небытия, безвольное тело распласталось у ног незрячего фаворита госпожи Удачи, бородатого гвардейца старосты.
Ничего подобного! Ничего – типа: «он очнулся и долго не понимал, где находится». Совсем наоборот: Сергач очнулся и сразу вспомнил, как, поскользнувшись, буквально подставился под удар. Он пришел в себя несколько часов назад и сразу же понял, что находится в подвале. Возможно, в том самом подвале, куда убежал вчера староста, сымитировав приступ лекантропии. Да, сымитировав! «Болезнью оборотничества» контуженый заика не страдает. И он вовсе не боец-волк, не «ульфхеднар». Про искусство управляемой ярости и про умение потомков жрецов бога Велеса атаковать «аурой страха» староста пошло наврал. А от вопросов москвичей, которые случайно могли уличить его во вранье, деревенский барон Мюнхгаузен укрылся в подвале. И гипнозом, скорее всего, староста не владеет. Что правда, то правда: он имеет неограниченную власть над душами и телами жителей Еритницы, над единоверцами, еретиками-николаитами. Еритница – деревня сектантов, черт их подери! Сплоченных, замкнутых и агрессивных николаитов действительно побаиваются в округе, а сказка про оборотней – лишь сопутствующее этой боязни мифотворчество, но...