– Стас, не перебивай женщину! – сказал Гуров. – Некрасиво. Виктория Алексеевна, и правда, может подумать, что менты недалекие люди. Продолжайте, Виктория Алексеевна! И в чем же вы намерены искать с нами взаимопонимание? В какой области?
– Разумеется, речь будет идти о деле, которое вы ведете, – сухо сказала адвокат. – Впрочем, я слышала, что вы, полковник, отстранены? У вас какие-то неприятности?
Серые глаза ее быстро переместились в сторону Гурова. Взгляд придирчиво ощупал каждую черточку на этом лице. Соловьева явно пыталась узнать, насколько велики сейчас неприятности Гурова.
– Да, меня обвиняют в убийстве, – спокойно ответил Гуров. – Как и вашего подзащитного. Улики, свидетели – все, как у вас. Вы про это говорили? Только меня, как видите, уже отпустили. Хотя, как правильно вы сказали, от дела отстранили. Вот передаю дела.
Соловьева удовлетворенно кивнула.
– Мы надеемся, что скоро наш подзащитный тоже выйдет на свободу. Мы полагаем, что обвинение действовало достаточно предвзято, приписав нашему подзащитному то, чего он никогда не совершал. Учтите, что защита будет оспаривать и правомерность тех улик, которые вы представили следствию, и я полагаю, нам удастся убедить суд в своей правоте.
– Вот даже как! И каким же образом вы собираетесь переквалифицировать деяние вашего подзащитного, если не секрет? Что это будет?
– Это будет непреднамеренное убийство, совершенное в порядке вынужденной самообороны, ввиду угрозы жизни и здоровью. Уверяю вас, оправдательный приговор у нас в кармане. Я не сомневаюсь в успехе.
– Поздравляю, – любезно сказал Гуров. – Так вы явились поделиться с нами своей радостью?
– Не совсем, – холодно возразила Соловьева. – Если хотите, я пришла, чтобы предупредить. Можно сказать, по-дружески. Все-таки и вы, и мы стоим на страже законности и порядка, не так ли?
– Трудно сказать, – полковник Крячко, дурачась, поскребся пятерней в затылке. – Иной раз с утра и сам не разберешься, на какой платформе ты стоишь. Тяжелые времена. Оборотни кругом.
Соловьева выслушала его терпеливо, как больного, но холодные глаза ее были полны презрения и негодования.
– О чем же вы хотите нас предупредить? – поспешил вмешаться Гуров. – Тут недавно меня уже предупреждали. Причем аргументы выдвигали убийственные. Надеюсь, вы имеете в виду что-то другое?
– Не знаю, о чем вы говорите, – парировала Соловьева. – Мне же хотелось подсказать вам, как лучше выйти из затруднительного положения, в котором вы оказались из-за своей торопливости. Итак, мой подзащитный будет оправдан. Вас, вероятно, ждут некие санкции за проваленное дело. Это я рассматриваю лучший вариант.