Время от времени у меня начинает болеть голова, и я никогда не знаю – это из-за того, что я сделала, или из-за того, что мне нужно сделать.
Из разговора Сабрины, служанки леди Бирлингтон, с торговцем рыбой Бобом рано утром на рынке.
Девон легко преодолел оставшийся путь в спальню Кэт и притворил за собой окно с неожиданно громким в полной тишине стуком.
– Тебе нельзя оставаться здесь надолго, – сказала она с вызовом.
Он обернулся, чтобы ответить ей, и потерял дар речи. Он мог только смотреть и качать головой. На ней была бледно-зеленая шелковая ночная рубашка, ниспадавшая мягкими складками до пола и обрисовывавшая каждый изгиб ее роскошного тела. Низкий вырез открывал пышные полуокружности, при виде которых его рот наполнился слюной.
– Ну что же, – проговорила она, слегка краснея под его восхищенным взглядом, – в следующий раз, когда ты решишь залезть на дерево, чтобы забраться в комнату женщины, подай ей какой-нибудь знак.
– Знак?
– Да. Свистни, например, или сделай что-нибудь еще в том же духе. Я чуть было не приняла тебя за обыкновенного вора, решившего украсть драгоценности. По счастью, я не успела позвать на помощь моих работников.
– Я не умею свистеть, у меня это плохо получается.
– Тогда спой что-нибудь, так тоже можно.
– Нет, – решительно отказался он. – Я не буду петь даже для тебя. У меня нет никаких способностей к пению. Надо же пощадить слух ближнего!
– Очень предусмотрительно с твоей стороны.
– Я принял решение не петь после того, как меня заставили выслушать бог знает сколько музыкальных произведений в исполнении девиц, чьи восторженные мамаши почему-то убеждены в том, что мужчины обожают музицирующих женщин.
– Бедняжка, туго же тебе пришлось, – едва заметно усмехнулась Кэт.
– Я никогда не принимал всерьез мамаш, пытающихся устроить семейную жизнь своих дочерей, – сказал он, стараясь не слишком пристально смотреть на ее чувственный рот. – Но именно их стараниями я наконец понял: если мы полагаем, что обладаем тем или иным талантом, то это вовсе не значит, что он у нас действительно имеется.
– Мудрое заключение.
Наступило томительное молчание, словно у обоих внезапно истощился запас дружеских шуток. Кэт нервно оглядывалась и несколько раз кашлянула без всякой надобности.
Первым нарушил молчание Девон:
– Кажется, я обещал сесть в кресло. Куда прикажете?
Он говорил неторопливо. Теперь, когда он стоял в ее спальне, он мог распоряжаться временем по своему усмотрению.
– Сесть? – Она посмотрела на кровать, потом на кресла. – Ну конечно, давай сядем.
Она подвела его к креслу, при этом мягкий шелк соблазнительно обрисовывал линию бедра при каждом ее шаге.