У Девона перехватило дыхание. Боже, как она была хороша! Он смотрел на длинную золотисто-рыжую косу, лежавшую у нее на спине, и представлял, как эти волосы могли бы разметаться по белоснежной подушке. Его кровь становилась горячее с каждой минутой.
Кэт присела на краешек кресла, положив обе руки на его подлокотники. Как только Девон уселся в кресло напротив нее, она быстро спросила:
– Зачем ты здесь?
– Ехал мимо. Дай, думаю, проведаю тебя.
– Это в полночь-то?
– Уже двадцать минут пополуночи, – вежливо поправил он ее.
Она молча нахмурилась.
– Ты мне не веришь, – с печалью в голосе сказал он. – Ты никому не веришь.
– Верю, – возразила она, – но не мужчинам, которые среди ночи стучатся в мое окно.
– Надо было мне постучаться в парадную дверь, но мне было скучно и хотелось приключений.
По едва заметной дрожи в ее голосе он понял, что Кэт нервничает и немного боится. Улыбнувшись, он подумал, что и сам чувствует себя приблизительно так же.
Кэт положила руки на колени, ступни ног сдвинула вместе и поставила их ровно посередине. Эта строгая, если не сказать чопорная поза никак не вязалась с ее декольтированной ночной рубашкой.
– Послушай, Девон, я человек неавантюрного склада. Полагаю, тебе не следовало…
– Чепуха! Ты самая настоящая авантюристка! Живешь в лесу одна, если не считать нескольких слуг и семерых великанов. Занимаешься делом, которое, судя по всему, становится все более прибыльным. Отлично ездишь верхом. Разве это не качества безрассудно смелой женщины, авантюристки?
Кэт закусила губу. Она никогда не думала о себе в таком свете, но… похоже, он был прав. Она действительно не раз рисковала, но только не своим сердцем.
В этот момент Девон неожиданно встал, и она невольно отшатнулась в сторону, остро чувствуя его близость и свою неодетость.
– Я просто хочу налить себе стакан воды, – успокаивающе проговорил Девон. – Можно?
Она покраснела. Ей стало стыдно за свою чрезмерную нервную реакцию.
– Конечно, можно, – тихо сказала она.
Из-под полуопущенных ресниц она следила за тем, как он подошел к поставленному на поднос графину с водой, рядом с которым стояли стаканы.
Налив себе воды, он обернулся и стал пить мелкими глотками, прислонившись к краю туалетного столика.
Выпив воду, он поставил стакан на поднос и сказал тихим голосом, не сводя глаз с Кэт:
– Какая у тебя красивая рубашка…
Кэт едва удержалась, чтобы не поежиться под его взглядом. Шелковая ночная рубашка была подарком Малькольма. Иногда Кэт думала, что эта вещь предназначалась Фионе, но оказалась слишком большой для ее миниатюрной фигурки и потому была подарена ей. Как бы там ни было, ей нравилось носить шелк на голое тело. Разумеется, никто не видел ее в таком наряде, и теперь она чувствовала себя крайне неловко.