К удивлению своих детей Руфус в последующие недели выказал покорность, принимая помощь, когда она ему требовалась, но все-таки стараясь избавить их от хлопот. В течение дня, оставаясь с Нэн, он сидел у огня, читая старые альманахи. Позже, почувствовав себя лучше, он делал кое-какую несложную работу: колол щепки для огня, чинил кожаные перчатки, которыми он иногда пользовался, работая в каменоломне. Иногда он разговаривал с Нэн, когда та занималась домашней работой, но ему нечего было особенно сказать ей, он ждал, когда с работы вернется Мартин.
– Ну, как твои дела? Ты не забыл про известь? А как с водой? Мне кажется, что настало время открыть другой бочонок.
– Все хорошо. Этим утром приходил мистер Уилкинсон. Похоже, он всем доволен. Он говорил, что тебе не стоит беспокоиться о том, чтобы все закончить к Пасхе. Он сказал, что тебе нужно выздоравливать. Но я полагаю, что все будет готово в срок. Завтра я буду делать дверную перемычку и надеюсь, что скоро подведу все под крышу.
– О, твои дела идут хорошо, – сказал Руфус. – Это огромное облегчение для меня – знать, что, пока я болею, работа не стоит на месте. Но тебе, наверно, трудно, сынок, делать все одному.
– Это неважно, – сказал Мартин. – Меня это не беспокоит.
По сути, ему нравилось работать одному на строительстве часовни в Роуэлл-Кросс. Ему нравилась независимость. Он много работал, ему хотелось все закончить к Пасхе. Он знал, что отец будет очень доволен. Да и заказчик тоже. Но главное – он сам будет доволен собой.
Тем утром он был в каменоломне с первыми лучами солнца, собираясь грузить на телегу перемычку двери часовни. Перемычка была большой и тяжелой: десять футов длиной, один фут толщиной и два с половиной фута шириной. Она весила, по крайней мере, тонну с четвертью. Чтобы поднять камень, в лебедку нужно было впрячь Биффина.
Мартин начал с того, что передвинул камень на подъемные цепи, затем, собрав концы их вместе, продел крюк в кольца, другие концы он привязал к хомуту Биффина, который стоял спокойно, ожидая команды Мартина.
– Хорошо, Биффин. Стоять! Теперь, осторожно… Вот так.
Старая лошадь двинулась с места, потянув за собой цепи. Он взял лошадь за хомут, начиная понукать ее.
– Осторожно! – говорил Мартин. – Вот так. – Мартин старался избежать резкого рывка, чтобы не вырвался крюк, когда натянутся цепи. – Тихо, осторожно! Ну! Вот так.
Лошадь, давно привыкшая к этой работе, тянула медленно и непрерывно, перемычка поднялась в воздух. Мартин опытным глазом прикинул вес, опять крикнул лошади:
– Теперь стой, Биффин! Стой, мой мальчик! Лошадь остановилась, Мартин опять посмотрел на железный крюк. Держит хорошо, подумал он и отошел за телегой, подвел ее и установил под раскачивающейся перемычкой.